Любовные ошибки леди Валери

– Позаботьтесь о том, чтобы к концу недели королева была готова к переезду.

– Ла Рейна просила меня поехать с ее двором. Вы мне позволите?

Ланкастер ничего не говорил о дне их свадьбы. До поры до времени им лучше держаться врозь. Так она больше не сможет выбалтывать государственные тайны. Кроме того, в Хартфорде она окажется на безопасном отдалении от двора, где может услышать слухи.

– Да, конечно.

Как она и говорила, вернулись слуги. Он ушел, испытывая большее замешательство, чем когда шел распекать ее.

Он совсем не понимал эту женщину. Хуже того, рядом с ней он не понимал сам себя.

Итак, пока мужчины готовились защищать побережье, Валери вместе с сундуками, кастильскими дамами и сорокой переезжала в замок Хартфорд, расположенный достаточно далеко от Лондона, чтобы, если случится немыслимое, королеве Кастилии не угрожала никакая опасность.

Валери послала Гилу записку, но до самого отъезда они не виделись. Наконец-то всем стало известно о французско-кастильском флоте, и двор заполнили слухи о войне.

Переезд был задуман с тем, чтобы двор жил в мире и покое. Валери, у которой снова появился сад, единственная ощущала покой. Обосновавшись в загородном замке, она урывала время, чтобы наблюдать, как день за днем распускаются лиловые ирисы. Такая красота не требовала перевода.

У королевы приближался срок родов. Она стала еще чаще молиться. Несомненно, она молила Бога избавить ее и еще нерожденное дитя от ужасов деторождения и от вражеских мечей. И, судя по страху, который слышался в голосах фрейлин, Валери угадала: они перешептываются о том, что случится, если кастильцы вторгнутся в Англию и обнаружат их укрытие.

В Хартфорде они оказались в еще большей изоляции, чем были в Савойском дворце. Так как до Лондона было два дня езды, они узнавали новости от священников, которые регулярно перемещались между двором и загородным замком. Валери не верила, что они говорят правду.

Кэтрин тоже регулярно ездила в Лондон и привозила с собой известия, которые Валери считала более надежными, так как они, насколько она понимала, исходили от самого герцога.

По словам Кэтрин, она ездила в Лондон, чтобы посоветоваться с Ланкастером насчет детей. Но Валери все чаще задавалась вопросом, не было ли у нее другой, более интимной причины для столь частых поездок. Возвращаясь в Хартфорд, Кэтрин почти все время проводила не с королевой, а со своими детьми и детьми Джона от первой жены.

Такое положение дел больше устраивало и саму Кэтрин, и королеву Констанцу.

А если, как начинала подозревать Валери, каждая женщина управляла отдельными владениями в жизни этого мужчины, большего не может желать ни жена, ни любовница.

Однажды вечером в мае, когда голубое небо постепенно розовело, Валери и королева в очередной раз пытались учить друг друга своим языкам. Они тихо смеялись, когда кто-то из них произносил слово неправильно. Нет, королева не хотела надолго задерживаться в Англии. В Англии холодно и сыро. В Кастилии тепло и сухо.

Потом королева попросила одну из фрейлин, обладавшую приятным голосом, исполнить песню их родины.

Хотя Валери никогда не бывала в Кастилии, музыка задела ее за живое. Если она выучит кастильский язык, если тамошние сады в самом деле так красивы, как говорит Гил, сумеет ли она обрести там покой? Или, проживя там какое-то время, она тоже будет с тоской слушать английские песни, чувствуя себя такой же одинокой и заброшенной, как окружавшие ее кастильянки?

Констанца лежала неподвижно, закрыв глаза; казалось, мелодия уменьшала боль. Может быть, музыка напоминала ей о доме, о детстве, когда она чувствовала себя защищенной. А может, она заснула? Валери знала одно: королеве ненадолго полегчало.

И вдруг лицо у нее исказилось. Она схватилась за живот и застонала.

Песня оборвалась. Кастильские дамы обступили свою госпожу, повернувшись спиной к Валери.

Она встала, не зная, что делать. Она еще ни разу не рожала. Понятия не имела о том, как нужно себя вести. Неужели ребенок родится сейчас?

Как назло, повивальную бабку позвали принимать роды в соседнюю деревню, в полудне езды отсюда. Зато в замке была Кэтрин. Кэтрин родила четверых детей и прислуживала покойной герцогине…

– Я приведу леди Кэтрин! – крикнула Валери, надеясь, что Констанца услышит ее и поймет.

Королева что-то приглушенно ответила. Неужели она против? Трудно разобрать среди криков, шепота и стрекотания сороки.

Она побежала по залам и без стука ворвалась в покои, которые Кэтрин занимала со своими детьми.

– Ла Рейна… рожает… Ребенок… – Что она за дура – не умеет даже толком объяснить!

Кэтрин тут же встала и побежала к королеве.

Валери бежала за ней следом. Когда они вошли в покои королевы, ее кастильские фрейлины повернулись к ним, но не расступились.

– Дайте взглянуть на нее, – велела Кэтрин.

Она шагнула вперед, вынуждая кастильянок отойти в сторону. Валери держалась рядом, надеясь, что Господь, возможно, услышит ее молитвы и поймет, как сильно она хочет ребенка.