Любовники. Плоть

– Возлюбленный сын, мы что же, целый день будем здесь торчать? – сурово спросил Порнсен.

Хотя на нем была маска и очки, выданные ему озановцами для защиты от ветра, губы кривились в недовольной гримасе. Очевидно было, что, если события не переменятся в лучшую сторону, гаппт подаст рапорт, неблагоприятный для подопечного.

Гаппт хотел подождать два дня, по истечении которых он сможет затребовать лодку. Путешествие к руинам заняло бы пятнадцать минут беззвучного и комфортабельного полета. Хэл возражал ему, что поездка окажется куда как ценнее с точки зрения шпионажа: в такой заросшей лесом местности наблюдение с воздуха почти ничего не даст. То, что начальство Порнсена с этим согласилось, настроения гаппта тоже не улучшило: куда направлялся его подопечный, неизбежно должен был следовать и он.

Поэтому гаппт весь день дулся, пока Хэл под руководством Зугу крутил руль драндулета, скачущего по лесным дорогам. Единственный раз, когда Порнсен заговорил, он напомнил Хэлу о святости человеческой личности и велел ехать медленнее.

Хэл тогда ответил:

– Простите меня, великодушный опекун, – и ослабил давление на газ. Но постепенно вернулся к прежнему ходу, и машина, рыча и подпрыгивая, неслась по неровной грунтовой дороге.

Зугу открутил оба конца трубки, вставил один в свой V-образный рот и с силой дунул. С другого конца, увы, ничего не вылетело. Зугу зажмурил большие синие глаза, снова надул щеки. И вновь ничего не случилось, только слегка зеленоватое лицо кувыркуна стало темно-оливковым. Он постучал медной трубкой по капоту и еще дунул – с тем же результатом.

Фобо сунул руку во вместительную кожаную суму, висящую на поясе, охватывающем его округлый живот. Показались большой и указательный пальцы, держащие крошечное синее насекомое. Он осторожно сунул это создание в конец трубки. И через пять секунд из другого конца поспешно выпало другое насекомое, красной расцветки. За ним с голодным щелканьем мандибул показалось синее. Фобо проворно поймал своего приятеля и сунул его обратно в суму, а Зугу раздавил красное подошвой сандалии.

– Зри! – сказал Фобо. – Пожиратель спирта! Живет в топливном баке и насасывается свободно и безопасно. А выделяет углеводы. Пловец в золотых морях алкоголя. Что за жизнь! Но время от времени становится слишком предприимчивым, заплывает в отстойник, ест и переваривает фильтр и попадает в топливопровод. Видишь? Зугу уже меняет фильтр, и сейчас поедем дальше.

Дыхание Фобо отдавало необычным и тошнотворным запахом. Хэл подумал, не пил ли спирт сам кувыркун – он раньше ни в чьем дыхании его не чуял – и вообще не имел подобного опыта. Эта мысль заставила Хэла нервничать. Если гаппт узнает, что на заднем сиденье передают друг другу бутылку, он ни на минуту не выпустит Хэла из виду.

Кувыркуны вернулись в машину.

– Итак, отбудем и поедем! – провозгласил Фобо.

– Минутку, – тихо сказал Порнсен Хэлу. – Я думаю, лучше, чтобы эту штуку вел Зугу.

– Если вы попросите кувыркуна вести машину, он будет знать, что вам не хватает уверенности во мне, своем соплеменнике, – ответил Хэл. – Вы же не хотите, чтобы он решил, будто вы ставите кувыркуна выше человека?

Порнсен закашлялся, будто ответ Хэла встал ему поперек горла, потом выговорил, задыхаясь:

– Ко-ко-конечно, нет! Сигмен меня упаси! У меня на уме было лишь твое благо. Я думал, что ты мог устать от такого напряжения – весь день пилотировать эту примитивную и опасную конструкцию.

– Благодарю за вашу любовь ко мне, – сказал Хэл, улыбнулся и добавил: – До чего же утешительно знание, что вы всегда рядом со мною, всегда готовы отвести меня от опасностей любого псевдобудущего.

– Я поклялся «Западным Талмудом» вести тебя по этой жизни, – сказал Порнсен.

Пристыженный упоминанием священной книги, Хэл запустил машину. Сперва он ехал достаточно медленно, – так, как устраивало гаппта. Но минут через пять нога стала тяжелой, и деревья понеслись назад. Он глянул на Порнсена. Напряженная спина и стиснутые зубы гаппта говорили, что он вновь подумывает о докладе главному уззиту на звездолете. Судя по его виду, он разозлился так, что готов был для своего подопечного потребовать Измерителя.

Хэл Ярроу глубоко вдыхал бьющий в лицевую маску воздух. К Ч Порнсена! К Ч Измеритель! Кровь колотилась и бурлила в жилах. Воздух этой планеты был не то что спертый воздух Земли. Легкие впивали его счастливыми вдохами. Хэл чувствовал в эту минуту, что готов щелкнуть пальцами под носом самого Архиуриэлита!

– Берегись! – крикнул вдруг Порнсен.

Хэл краем глаза увидел выпрыгивающего справа из леса на дорогу зверя, похожего на антилопу, внезапно оказавшегося прямо перед машиной. Тут же рванул руль, чтобы уйти от столкновения, машину занесло, корма вылетела вперед. Хэлу не хватало опыта понять, что колеса нужно поворачивать в сторону заноса.

Но это незнание не оказалось фатальным – разве что для зверя, ударившего всей массой в правый борт машины. Длинные рога запутались в куртке Порнсена и распороли правый рукав.