Любовь в процентах

Расстегнув до конца все пуговицы, я рукой отодвинула часть блузки, тем самым демонстрируя ему свою грудь. Вишенка начала темнеть, но я не взглянула на нее, я продолжала смотреть в объектив. Он меня притягивал, наверное, не меньше чем я его. Пошевелилась, вместе с движением пришла уверенность, руки стали легкими. Я уже ощущала, как мои губы чуть улыбались, а глаза прищурились, как волосы ложатся на плечи.

Двигалась плавно, чтобы он успевал все снимать. А впрочем, я и не знала, как двигаться, наверное, поэтому мои движения и были столь медленными. Руки приподняли юбочку. Специально сделала, чтобы он посмотрел на мои ложбинки. В животе что-то заурчало и стало горячо. Я встала, прошлась по комнате, посмотрела в окно и сняла с себя остатки одежды.

Чистота. Да, чистота тела, вот что я ощутила. Чистота мыслей и легкость во всем, никаких сомнений или угрызений. Я была моделью и платила ему за съемки своим телом. Он пожирал меня своим взглядом. Я чувствовала его пульс, то, как он вспотел и как дышит. Сейчас он ничего не думал. Валерка был даже не в состоянии этого делать. Его взгляд гладил меня, и, поворачиваясь к нему то одним боком, то другим, я подставляла себя под объектив.

Нет, я не была бесчувственной в этот момент. Очень хорошо помню, как покалывало в груди, как комок в горле с трудом давал мне дышать. Очень хорошо знала это состояние, за ним шел холод, который можно было спутать с жарой, но это был холод. Хотелось сжаться, обнять себя. А потом внутри все начинало накаляться, гореть. Я знала это состояние блаженства, и оно было где-то совсем рядом. Это ощущение давало мне неописуемый восторг.

Я легла на пол. Валера завис надо мной, будто повис в воздухе. Еще раз посмотрела в объектив, а затем закрыла глаза, давая возможность смотреть на меня бесконтрольно. Хотелось потянуться, будто долго спала. Тело слегка ныло от напряжения, расслабилась, а после дала волю своим мышцам. Я потягивалась как в детстве, до боли в суставах, до легкой судороги. До момента, когда наступало состояние невесомости, когда тело уже не слушается тебя.

Я согнула ноги в коленях, теперь ко мне вернулась реальность. Чувствовала, как объектив смотрит на меня, как он шарит по моему телу в поисках самого запретного. Поднесла коленки к подбородку, раскинула руки в стороны, повернула голову вбок, чтобы не было соблазна открыть глаза. Осторожно, как тогда в душевой, развела в стороны ноги. Я чувствовала свой стыд. То, как его взор был невольно прикован к раздвоенному холмику. Отчего-то мне было стыдно, но мне хотелось насладиться этим состоянием.

Лежала на полу, широко раздвинув ноги. Время летело. Обхватив руками коленки, я медленно повернулась и легла на бок. Открыв глаза, увидела, что Валерка сидит напротив меня, фотоаппарат на коленях, глаза молчаливые. Подождав немного, спросила его:

– Ну как?

Он не сразу нашел, что сказать.

– Это здорово, – а потом добавил. – Снимки будут потрясающими.

«Какие еще снимки, глупый», – подумала я. Почему-то мне хотелось большего, но есть грань дозволенного. Съешь конфетку и вкус будешь помнить еще долго, но если ты съешь сразу с десяток, то сладость сменится горечью. Мне не хотелось испытывать этого второго чувства.

Он ушел вниз заваривать чай. Я подошла к фотоаппарату, открыла ячейку памяти, достала флэшку. Время, вот оно, тут, у меня в кулаке зажато. Подошла к столу, открыла шкафчик и взяла оттуда еще теплую вторую флэшку. Потом села на пол, сжимая в руке эти два кусочка пластика, в которых спрятано мое прошлое.

Я никогда не задумывалась над временем. Мне казалось, время – это морщины, это прошлое, это история. Но я никогда не видела себя в нем. Сейчас же я была вне его досягаемости. Оно осталось у меня в руках, в этой маленькой тюрьме под названием флэшка. А может быть, мы сами в тюрьме времени и относимся к нему как к чему-то неизбежному. Которое нельзя изменить. И поэтому мы считаем, что ему надо подчиняться. Но правильно ли мы думаем?

Я разжала ладони и посмотрела на пластинки в руках. Время. Теперь его не вернуть, а я там осталась такой, какой была. И даже если захочу повторить, то все равно не смогу. Интересно, а есть ли все же машина времени, или это вымысел наших фантастов для утешения будущих поколений?

На улице хлопнула входная калитка, кто-то пришел. Я соскочила на ноги, в голове загудело и в глазах потемнело. Не дожидаясь, пока снова смогу нормально видеть, начала быстро шарить рукой в поисках одежды. Да, одеваться, это не то, что раздеваться. Пальцы цеплялись за все подряд, иногда я теряла равновесие, и казалось, что вот-вот грохнусь на пол.

В дверь постучались. Я поправила волосы и, повернувшись, открыла ее. Валерка стоял с подносом, а на нем стояли две кружки с чаем, над которыми поднимался пар, и еще мед и батон.

Мы пили чай и смеялись.

4 Сеновал