Любовь в холодном климате

— Ерунда. Ты обязательно выйдешь замуж, — сказала леди Монтдор. — Только помни, любовь не может длиться долго. Любовь всегда проходит, но, если ты выйдешь замуж за все это, ты обеспечишь свою жизнь. Не забывай, однажды ты состаришься и поймешь, как важно женщине иметь хотя бы пару приличных бриллиантовых серег. Женщина моего возраста нуждается в алмазах, они дают искру. Иначе за ужином тебе придется сидеть только рядом с самыми незначительными людьми. На всю оставшуюся жизнь. Не очень хорошая перспектива, ты понимаешь. Конечно, — добавила она машинально, — мне повезло, у меня была любовь впридачу ко всему этому. Но так почти не бывает, и когда для тебя наступит момент выбирать, просто вспомни мои слова. Я полагаю, Фанни, тебе пора идти, чтобы успеть на поезд. Если встретишь Малыша, пришли его, пожалуйста, ко мне сюда. Полли, я хочу обсудить с ним званый обед на следующей неделе. До свидания, Фанни.

По пути вниз мы действительно столкнулись с Малышом.

— Мама хочет вас видеть, — сказала Полли, направив на него серьезный синий взгляд.

Он положил руку ей на плечо, массируя его большим пальцем.

— Да, — сказал он, — это по поводу обеда, я полагаю. Ты будешь на нем присутствовать, девочка?

— Думаю, да. Я остаюсь пока здесь, вы знаете.

— Не могу сказать, что многого жду от него. У твоей матери какие-то либеральные идеи по размещению гостей. Прошлый вечер за столом был просто анархическим шабашем. Я даже сгоряча сказал Соне, что она не должна приглашать гостей, если не может с ними справиться.

Фраза, которую я часто слышала от тети Эмили в отношении животных.

Глава 7

Вернувшись домой, я, естественно, была не в состоянии говорить о чем-либо, кроме моего визита. Дэви сильно веселился, глядя на меня, и утверждал, что я еще никогда не была такой болтливой.

— Ну, мое дорогое дитя, — спросил он, — ты не окаменела? Советерр и Чаддерсли Корбетт — это много хуже, чем я ожидал.

— О,да, я даже сначала подумала, что умру. Но никто не обращал на меня внимания. В действительности со мной разговаривали только леди Монтдор и миссис Чаддерсли Корбетт.

— О? И о чем же они с тобой говорили, могу ли я поинтересоваться?

— Ну, миссис Чаддерсли Корбетт сказала, что мама когда-то скакала с мистером Чаддерсли Корбеттом.

— Так оно и было, — ответил Дэви. — Этот скучный старый Чад, я о нем почти забыл. Неужели ты хочешь сказать, что Вероника тебе о них рассказала? Это слишком даже для нее.

— Нет, я слышала, как она говорила об этом в гостиной (в ритме «Гуся Пегги»).

— Понимаю. А что насчет Сони?

— О, она была мила со мной.

— Она была… что она была? Это действительно зловещая новость.

— Что за зловещая новость? — спросила тетя Эмили, входя в комнату со своими собаками. — Погода такая славная, не понимаю, почему вы сидите дома в такой чудный день.

— Мы сплетничаем об этой поездке, в которую ты так безрассудно отправила Фанни. И я сказал, что если Соня действительно заинтересовалась нашей девочкой, нам следует готовиться к неприятностям, вот и все.

— Что такое? — спросила я.

— Соня ужасно любит играть жизнями людей. Я никогда не забуду, как она заставила меня пойти к своему доктору. Могу только сказать, что он чуть не прикончил меня, и не ее вина, если я до сих пор с вами. Она слишком легко получает власть над людьми, используя свой шарм и престиж, а потом манипулирует ими в своих интересах.

— Но только не Фанни, — уверенно сказала тетя Эмили, — посмотри на ее подбородок.

— Ты всегда требуешь смотреть на ее подбородок, но я ни разу не замечал никакого другого подтверждения ее энергичности. Эти Радлетты разрешают ей делать все, что ей нравится.

— Вот увидишь, — ответила тетя Эмили. — Кстати, Зигфрид опять в порядке, он прекрасно покакал.

— Отлично, — сказал Дэви. — Оливковое масло, вот что ему нужно.

Оба они ласково посмотрели на пекинеса Зигфрида. Но я надеялась получить от Дэви более интересные сведения о Хэмптоне. Я нежно сказала:

— Пожалуйста, Дэви, расскажи мне о леди Монтдор. Какой она была в молодости?

— Точно такой же, как сейчас.

Я вздохнула.

— Нет, я имею ввиду, как она выглядела?

— Говорю тебе, точно так же, — повторил Дэви. — Я знаю ее еще со времени, когда она была подростком, она ни на йоту не переменилась.

— О, Дэви… — начала я, но поняла, что придется отступиться.

Это никуда не годилось, эти старики словно отгораживались глухой стеной, когда говорили друг о друге. Они ничуть не меняются, разве это могло быть правдой? Если это так, то они, должно быть, были очень несимпатичным поколением, которое засохло и поседело в возрасте восемнадцати лет, с шишковатыми руками, обвисшей под подбородком кожей и сеткой морщин вокруг глаз. Так размышляла я, отмечая все эти признаки на лицах Дэви и тети Эмили, пока они дружно сидели на диванчике, самодовольно считая, что они всегда именно так и выглядели.