Любовь с первой строчки (СИ)

Чулаки молчит, а потом, глядя в пол неуверенно бормочет, что все не так, что "ни единый волос..." Несомненно, он верил в высший разум, иначе не написал бы таких произведений как "Харон", "Большой футбол Господень", в которых мысленно спорил с Создателем, возмущаясь несовершенством мира и указывая на несправедливость, царившую на земле.

Но и Создатель не оставлял этого незаурядного человека без своего внимания.

Об этом говорит интересный и странный эпизод, над которым мы оба долго смеялись, (сейчас жалею, что не расспросила о мелких подробностях).

Однажды в отделение Союза Писателей позвонил незнакомец и сказал, что ему необходимо встретиться с писателем Михаилом Чулаки. Осведомился о часах приема и попросил выделить ему время для беседы. Чулаки поинтересовался, по какому вопросу, и мужчина начал пространно рассказывать о написанной им рукописи, которую никто не может оценить по достоинству. А главное, о том, что ему приснился сон, и в этом сне он говорил с Богом, и Бог его направил к писателю Чулаки, убедив, что именно этот человек поймет, проникнется и, оценив его труд, поможет опубликовать сей, важный для всего человечества, трактат.

Михаил Михайлович бесстрастно выслушал звонившего, и в своем стиле, холодно, но иронично ответил: "Конечно же, я не могу не принять посетителя со столь высокой рекомендацией" (дословно). Незнакомец пришел в назначенное время и выложил на стол внушительных размеров, растрепанную папку, с неразборчиво, от руки исписанными страницами. Михаил Михайлович испугался, что все это ему предстоит прочесть и рецензировать. Открыв случайную страницу, он начал читать. А пока читал - думал, как выйти из нелепого положения и избавиться от посетителя.

- Вам следует исправить ошибки, вдвое сократить текст, откорректировать, и тогда разговор будет более конкретным. - С такими словами Чулаки захлопнул и вернул посетителю объемную папку. Незадачливый автор ушел обескураженный. Переделывать столь кропотливый труд было куда труднее, чем написать изначально. Больше Михаил Михайлович его не видел.

- О чем была рукопись? - поинтересовалась я

- Не помню. Шизоидный бред, - с усмешкой ответил писатель.

Я задумалась.

- Это неспроста. Скорее всего Бог дал вам знак: он знаком с вашими атеистическими статьями и решил подшутить над ними, уравняв их с шизоидным бредом неадекватного посетителя, - я так понимаю.

Михаил Михайлович, слушая меня, некоторое время напряженно молчал. Пауза угрожающе затягивалась, я уже пожалела о сказанном и ругала себя, ожидая молчаливого гнева, быть может такого же, как после критики "Большого футбола", но Чулаки вдруг непринужденно рассмеялся. Как это важно, вовремя рассмеяться, принять условия игры и адекватно парировать -- вот высшая мудрость. Если мы сами всю жизнь заняты играми (Он поиграл, да и бросил ее, беременную. Доигралась девка! Эти красиво играли свадьбу, а тот вовремя сыграл в ящик, и больше не будет играть на нервах родных и близких. Отечественная война, в которой русские потеряли 6 млн человек, но выиграли, оказывается была всего лишь игрой!) - то почему бы нам, сотворенным по образу и подобию, не смириться с тем, что мы есть объекты чьих-то игр?

Самое интересное в этой истории то, что автор рукописи до разговора с Богом о писателе Чулаки никогда не слышал и произведений его не читал.

Лето 2002 было очень жарким. Я много ждала от этого лета, и оно мне много обещало. С писателем мы встречались все чаще, наши отношения становились все теплее и доверительнее. А однажды мы ехали в машине, и мне показалось, что я умру, если немедленно не прикоснусь к нему. Останавливаемся на красный, и я протягиваю к писателю руку. Он берет ее, подносит к губам и целует, целует, еще и еще. Я смотрю и не верю своим глазам: где обычные отстраненность и холодность? В его лице вижу нежность, и радость, и покой - я не узнаю моего писателя. Думаю, не каждая женщина испытала такое счастливое потрясение.

В этот вечер мы прощались как обычно, но не совсем.

- До свидания.

- Не спеши, езди осторожно.

- Я люблю тебя.

- Я люблю тебя тоже.

Человек одинок, как консервная банка:

В кожу, как в жесть впаян,

Душа -- это деньги в подвалах банка

Достать попробуешь -- паника..

Нет, нельзя просить и молить Бога! Никогда и ни о чем, ибо дар небес может оказаться для вас слишком высок и неподъемен..

Через несколько дней звонок:

- Анечка, завтра мне нужно съездить на Пряжку, если ты не против.

На следующий день ближе к вечеру мчусь в Металлострой, жду писателя на главной аллее, при повороте с трассы. Мысленно представляю, как мы с Михаилом Михайловичем поедем в Коломну, в знаменитую больницу, где он когда-то работал, фантазирую, строю догадки: не иначе, сотрудники решили пригласить бывшего врача для выступления. Но оказалось, писателя ждали в музее-квартире Александра Блока, на Декабристов, 57. Здесь проходили Коломенские чтения. Чулаки должен был выступить с историческим рассказом о больнице.