Любовь с чистого листа

— Любовь молодых, — говорит Лашель, качая головой. — Он, наверное, еще опускает стульчак.

Я пихаю ее локтем.

— Он милый. Кстати, что ты заказываешь? Те образцы, что я опробовала…

— Давай скажу, что я ни в коем случае не заказываю, — говорит она, накрывая ручку колпачком, и, перекрещивая руки на груди, смотрит на меня.

— Знааааааааю, — стону я, доставая телефон. — Я проверю еще раз.

Обновляю электронную почту — возникает целая гора новых сообщений, и приходится листать в поисках нужного мне имени.

— Две недели, говорят они. Полное обновление.

— Фух, — отвечает Лашель. — Состояние уже почти критичное.

Она указывает на полупустой стол в передней части магазина, который они с Сесилией зарезервировали специально для меня, под выход коллекции три месяца назад. Может, я и не совладелец магазина вместе с двумя подругами, но табличка, на которой написано, что этот магазин — альма-матер Мэг Макворт, приносит мне тепло и счастье, причем в самой лучшей форме.

Несмотря на вечерних гостей в глубине магазина, я все же не вернулась к свадебным проектам. Зато занялась своими, заново построила свое дело после разгрома «Костер Кэпитал». Долгим, упорным трудом — и иногда поддержкой от всеми любимой кинопринцессы — мне удалось сохранить большую часть клиентуры. Однако я поплатилась за свое имя в новостях: пришлось бороться с прессой, пересмотреть свой сайт и соцсети, я поняла, что количество клиентов не возместит мне потери.

В итоге у меня не осталось выбора. Пришлось выкручиваться.

Пришлось искать способ выполнять работу так, как я этого хочу. Ради этого я преодолела свой ступор.

Мы с Лашель подходим к столу, я начинаю расставлять оставшиеся предметы — каждый раз от взгляда на логотип меня переполняет гордость.

«Предвестие» — так я назвала свою линейку товаров. Блокноты и планеры, стикеры и канцелярские товары — все обошлись без скрытых посланий. Все они содержат правильные буквы-знаки — те, которые напоминают о месте, времени года, чувстве или порыве. Которые говорят больше, нежели слова на странице.

Лашель едва успевает пополнять наличие.

— Вот эти все еще мои любимые, — говорит она, помахивая уже тонкой стопкой блокнотов в мягкой обложке из серии, посвященной паркам Нью-Йорка. Растительные мотивы всегда в тренде, но я особенно горжусь тем, что здесь нет ни единой надписи а-ля «Цвети на своей клумбе».

— Но сейчас бешеный спрос на вот эту розовую гусиную лапку! Почему — я так и не могу понять! — улыбается она мне.

— Она лучшая, — отвечаю я, с улыбкой вспоминая Ларк, которая уже дважды сфотографировалась с новым планером от «Предвестия» с тех пор, как вернулась в Лос-Анджелес — без Кэмерона, — где начала съемки в ромкоме для крупной стриминговой платформы. Но даже без якобы внезапных снимков папарацци она старается показывать планер в своих соцсетях: кладет на столик в съемочном трейлере, поверх разрисованного маркером сценария, или на колени, пока она сидит в кресле гримера в огромных розовых бигуди, или за пазуху, пока позирует с коллегой по площадке для селфи.

На подходе3, — всегда пишет она, выкладывая такой пост.

Мы не теряемся: звоним, переписываемся, а дважды она приезжала в Нью-Йорк. Мы с Сибби и Лашель втайне надеемся, что когда-нибудь она вернется на Восточное побережье. Но каждый раз при виде ее улыбки до ушей в залитой солнцем Калифорнии мне кажется, что она нашла свой настоящий дом.

— Я вот что думаю, — говорит Лашель. — Надо сделать раскраски. Эксклюзивно для нашего магазина. Знаю, ты эту идею уже отвергала во время судебного процесса, но теперь можно…

Нас прерывает звук открывающейся двери, и, даже не посмотрев, я чувствую, что это он.

Но я смотрю, и мне нравится видеть его здесь. Высокого, стройного, загадочного Рида, чьи глаза загораются при взгляде на меня. Ни следа печали.

— Добрый вечер, — серьезно произносит он. Он всегда более формален в чужом обществе.

— А вот и он, — произносит Лашель. — Слушай, мне нужна помощь с программным обеспечением для выплаты зарплаты. Теперь тут есть раздел с пособиями на…

— Лашель, — подшучиваю я, — он не консультант для малого бизнеса.

— Какая разница? — отвечает она. — Он понимает в цифрах. Так вот, мне нужно…

Кроме приветствия, Рид еще ничего не сказал, но все же прошел в глубь магазина, с серьезным видом слушая Лашель и понимающе кивая на ее длинный список претензий к налоговому кодексу. На самом деле, так Рид с Лашель и сплотились, когда я их познакомила. Большую часть времени она зовет его Робин Гудом в честь разоблачительного дела Костера, хотя он постоянно поясняет ей, что ничего ни у кого не крал.

— Я только хотел вывести на чистую воду чужое воровство, — говорит он обычно, слегка покрываясь румянцем.

Я заканчиваю прибираться на витрине, когда Рид предлагает Лашель варианты решения тем же мерным, уверенным тоном, к которому точно прислушиваются коллеги на его новой работе. Она тут же благодарит его, говоря, что разберется с этим прямо сейчас, пока не забыла все инструкции Рида.

— Кажется пустоватым, — Рид кивает на стол.

Я улыбаюсь.