Любовь понарошку, или Райд Эллэ против!

Однако радовался недолго, вскоре поняв: не знаю толком, что искать. Нет, дневники были, пусть и не на виду, а в секретном хранилище, к которому я имел доступ. Но их оказалось не так уж и много. Что и неудивительно, когда речь идет о семействе Эллэ. Взять меня, к примеру, — ну какой у такого, как я, может быть дневник? Ага, что-то вроде: «Пятое июня. С утра руководил поимкой культистов, одного прибили ненароком, другому удалось уйти через мобильный портал. После обеда запудрил мозги двум цыпочкам. Хорошо провели время. Брат рыжей теперь грозится меня кас…» Апчхи! Нет, не дожил я еще до того момента, когда это покажется действительно важным.

Отложив дневник очередного прапрапрадеда, крепко задумался и снова полез в планшет. Что, если по ключевым словам поискать? По запросу «истинная пара» нашелся стандартный учебник анатомии и еще два труда неизвестных мне авторов. Уже что-то. Ожидаемо ничего путного в первой книге не нашел. Нужному вопросу там посвящалась разгромная статья на пару страниц, и только. А вот во второй обнаружилось кое-что интересное. Издание прошлого века содержало множество пометок на полях, сделанных карандашом и чернилами. Тонкий, изрядно потрепанный томик так и назывался: «СИП. Правда и вымысел. Научно-магическая исследовательская лаборатория при столичном Университете медицины и магии. Ограниченное издание». Там после окончания академии продолжал обучение дядя Октябрь. Но кто оставил эти пометки?

Я с жадностью листал страницу за страницей, вчитываясь в симптомы и признаки, а особенно в записи, половина которых гласила: «Бред!» Но были и другие, от лаконичных плюсов до комментариев вроде: «Температура поднимается до двух градусов, расстояние ментальной досягаемости увеличивается без ограничений». Кто он, этот въедливый исследователь синдрома? И где бы ознакомиться с другими его записями, если они есть?

Я встал и подошел к камину, над которым во всю стену было высечено огромное генеалогическое древо рода Эллэ. На меня воззрились увековеченные в камне лица предков. Кто же это мог быть? Он явно оборотник, о том свидетельствуют отдельные комментарии в книге, а судя по датам, не может быть старше определенного возраста. Скорее всего, один из братьев нашего деда. Но их так много, род Эллэ славится плодовитостью, и, что примечательно, девочки в нем редкость.

Хохотнул, привычно подумав, остановился бы наш папа на достигнутом, если бы не родилась Кэс, или так и дальше шел бы к цели, пока маме не надоело бы рожать? И тут вдруг вспомнилась одна семейная история о любви, которая привела к преждевременной гибели. Вот же он, троюродный дядя Джентор Мотр Эллэ, даже на барельефе выглядит мрачным. Умер задолго до моего рождения. Судя по всему, что прочел, нам с Халли стоит держаться подальше друг от друга, иначе… Иначе все кончится плохо.

Отчего-то эта мысль удручила. Еле волоча ноги, я вернулся в кресло и, устало опустившись в него, закрыл глаза.

— Райд?

— Мама! — подскочил я, заключая в объятия самую родную женщину в мире.

Хрупкие и нежные черты Кэс унаследовала от мамы, но в Литиции Эллэ они уже наполнились сочной женственностью и силой, что придали годы и личная маленькая армия буйных оборотников под боком. Как и Кассандра, мама была сильной природницей.

— Уже почти обед. Почему не зашел поздороваться? Я только от Кассандры узнала, что ты вернулся еще утром. — Мама принялась собирать в стопку беспорядочной грудой лежащие на столе дневники.

— Кэс уже здесь?

Как же летит время! За поисками я и не заметил, что стрелки перевалили далеко за полдень.

— Ты что-то искал? — Мама тихонько потянула у меня из рук книжку. Я не стал противиться, все равно придется рассказать. — Сын? — промелькнувшая в серых глазах тревога сменилась участием, и мама, отложив книгу, взяла меня за руку.

— Искал, — вздохнул я, сжав в ответ ее пальчики. — С чего бы начать? Все мое красноречие куда-то исчезло. — Кажется у меня это вот. Синдром, — указал я на труд.

Мама некоторое время смотрела на меня и вдруг рассмеялась, прикрыв губы тыльной стороной руки. И чем больше смотрела, тем больше веселилась.

— Прекрасно! Рад, что рассмешил, хоть какой-то от меня толк.

— Не сердись, просто у тебя сейчас было такое обиженное лицо, прямо как в детстве, когда не мог совладать со старшими братьями.

— Остается надеяться, что не строю такую же рожу на работе… — буркнул под нос.

— С чего ты взял? — посерьезнев, задала вопрос мама, явно имея в виду синдром.

Подошел и поднял оставленную ею на столе книгу.

— Со мной все так же.

Ответом были воздетые к потолку глаза.

— Мальчишки! Может, ты просто влюбился?

— Нет! Не знаю… Но это точно другое, мам! Я ни с кем не спал с тех пор, как ее увидел. Сначала думал — по своей воле, теперь понял — не хочется…

— Ну, хоть какой-то толк, — хмыкнула Литиция Эллэ.