Любовь под прицелом. Рикошет

– Ух, какая любопытная, – покачал головой боец, а после как-то невесело вздохнул. – На самом деле, рассказывать особенно нечего. Сразу после школы ушёл в армию, потому что отсиживаться в тылу – это не про меня. Мы тогда с Леной, моей женой, только встречаться начали, она вообще была против моего ухода, но в итоге смирилась и пообещала ждать. Я во многих горячих точках побывал, много дерьма повидал, многих ребят спас, но ещё чаще спасали меня, и я чувствовал, что обязан эти долги отработать. После армейки мы с Леной свадьбу сыграли, а через месяц я по контракту служить пошёл, потому что не моё это – в офисе работать, пока парни за меня свои жизни где-то кладут. Лена снова пыталась отговорить – мол, пусть другие воюют, ты уже сделал всё, что мог, сколько это будет продолжаться и бла-бла-бла… – но я своих решений не меняю. На втором задании меня ранило серьёзно, настолько, что в штабе мне помахали ручкой и отправили домой. Жена даже не старалась скрыть, что счастлива, радовалась, что теперь я точно дома останусь. А меня как будто перемкнуло. Навалилось ощущение, что я стал ни на что не годен, никому не нужен – бесполезен, в общем. Кажется, даже к бутылке прикладываться начал. С женой в тот период мы только ссорились в основном, она считала, что я её не ценю и никогда не любил, иначе сейчас не жалел бы себя и пытался бы как-то свою жизнь наладить… В общем, где-то в тот период парни на меня и вышли. Не скажу, что в армейке я был светилом программирования, но кое-какие навыки взлома и шифрования у меня имелись, и они предложили бартер: они мне предоставят технику и учителя, который поднатаскает, а я стану частью их коллектива. Но для меня в этом предложении были сплошные плюсы, с какого бока ни глянь – по всему выходило, что я буду уметь больше, да ещё и в строй вернусь, пусть и на других условиях. Вот тогда наш брак и дал самую большую трещину.

– Развод? – тихо вставила я.

Рассказ Шрама очень напоминал мне то, о чём не так давно говорил Артём: мало кто выдерживает амплуа жены бойца, работающего в горячих точках. Я, конечно, на месте этих девушек никогда не бывала, так что и осуждать их не имела права, но такие итоги отношений меня задевали однозначно. Неужели и нас с Костей ждёт такой же печальный финал?

– Мы всё ещё официально женаты, – хмыкнул парень и потёр шею. – Но отношений, как прежде, между нами уже давно нет. Мы то пытаемся как-то склеить нашу семью, то машем на неё рукой, но в итоге всё просто стоит на месте без каких-либо сдвигов.

– А вы пробовали как-то сесть и поговорить обо всём конкретно? Расставить всё по своим местам или разойтись, наконец?

– Пробовали, конечно, и не раз, но воз, как говорится, и ныне там. Наверно, это просто дело привычки.

– Но ведь это неправильно, – с намёком на осуждение подвела итог. – Вдруг вы просто сами у себя отбираете шанс на счастье? Вдруг Лена не твоя половинка, а ты – не её? Может, у вас всё сложилось бы по-другому, если бы вы отпустили друг друга?

– Может быть и так, а может, мы просто где-то свернули не там и все ещё есть шанс. Семья это ведь не только романтика, Лер. Ленка, когда я раненый был, помогала очень, ухаживала за мной, поддерживала. Но и бесилась, конечно, каждый раз, как только заходила речь, что я хочу назад.

– Мне, наверное, сложно понять. Нет, не ту часть, где она ухаживала, но вот то, что она злится и вымещает это на тебе…

Я тяжело вздохнула: а как же поддержка своего мужчины? Если ему невмоготу вот такая, обычная жизнь, в которой есть пять рабочих дней в офисе, два выходных, обязательные походы в ближайший магазин за продуктами, совместные вечера, иногда сходить в кино или в бар, да и просто погулять. Планы на будущее. Если твоему мужчине необходим этот адреналин и чувство, что он спасает жизни, делает этот мир чуточку лучше, даже если об этом знает очень узкий круг людей – как можно пытаться удержать такого орла в клетке или пытаться его переделать?