Любовь под прицелом. Рикошет

Под губами сумасшедше бился пульс, тонкий цветочный аромат сводил с ума, а по венам разливался огонь, требуя, чтобы я позволил себе больше. Но мне нравилось это ощущение предвкушения, желание, буквально повисшее между нами, и как контраст – лёгкие прикосновения. Игра на грани. И грань эта была очень тонкой; одно движение, и мы полетим в пропасть вместе.

Чуть прикусил кожу на плече, и первый тихий стон стал мне наградой. Вот только я не подумал, что Лера вовсе не пай-девочка и в такие игры тоже умеет играть. Именно поэтому для меня стало неожиданностью почувствовать, как футболка медленно ползёт по животу, и под неё пробираются прохладные пальцы – гладят и изучают, угрожая пустить псу под хвост весь мой самоконтроль. Когда Лера поднялась чуть выше и царапнула ногтями мою грудь, при этом чуть подавшись вперёд, оставляя между нашими губами жалкие миллиметры, моё терпение закончилось.

То, что произошло дальше, было мало похоже на поцелуй – скорее, напоминало сумасшедший взрыв, который угрожал похоронить нас обоих под своими обломками. Я даже забыл, что в этой чёртовой квартире мы далеко не одни, и в кухню в любую секунду могут нагрянуть парни, который потом не упустят случая постебаться. На всё это было откровенно похрен, если честно. Сейчас мозги заволок такой плотный туман, что я даже контролировать собственные действия не мог – только чувствовал желание раствориться в девушке без остатка и желательно остаться в таком состоянии до скончания времён.

Ситуацию усугубляло ещё и то, что со стороны Леры я не чувствовал никаких попыток меня оттолкнуть или остановить. Ей хотелось того же, чего и мне, и я не представлял, как прекратить всё это – хватит ли у кого-то из нас сил или мозгов не устроить здесь целое порно-представление?

К счастью, закончившийся в лёгких кислород спас положение; организм требовал вдох, и мне пришлось оторваться от распухших губ, чтобы не задохнуться от нехватки воздуха и собственных чувств, но далеко я всё равно не ушёл. Упёрся своим лбом в её, поймал затуманенный взгляд и севшим от желания голосом признался:

– С ума сводишь.

– Кто бы говорил… – часто дыша, отзеркалила Лерка.

Остановиться мы смогли вовремя: едва успели перевести дух, как стали слышны голоса парней из коридора, шуршание пакетов, редкие смешки. Кажется, наше время наедине вышло.

– Эй, вы там одеты? – вопрос Аида заставил закатить глаза, хотя сегодня он был вполне уместен. – Мы считаем до трёх заходим!

– Придурки, – доверительным тоном сообщил я Лерке, и мы оба рассмеялись.

Чтобы освободить пространство, переместился к окну, утянув за собой девушку. Отпускать Леру не хотелось, и потому удобно пристроил её в своих руках, чем наверняка вызову волну смешков и подколов среди товарищей.

Ну и похрен.

В общем-то, не считая плутоватого взгляда Аида, всё прошло более чем спокойно, потому как остальные, более зрелые эмоционально парни не лезли со своими пятью копейками или шуточками. Мы съели свой ужино-завтрак и принялись готовиться ко сну – точнее, готовилась Лера, а я просто пытался придумать, как не ревновать её к парням. Ибо, когда она вышла из душа в этой своей пижаме – это точно пижама вообще? – состоящей из коротких шорт и маечки, с влажными волосами да ещё так вкусно пахнущая…

Это просто какое-то издевательство над моей выдержкой и терпением.

Ночь прошла спокойно. Ну, если не брать в расчет, что после того, как Лера устроилась в гостиной на диване, я не мог уснуть еще несколько часов, ровно до тех пор, пока Эд, эта гиена горбатая, не кинул в меня подушкой с пожеланием скорее вырубиться и не мешать нормальным мужикам спать. Пришлось, сцепив зубы, выкинуть из головы образ Лерки и усилием воли заставить свой организм расслабиться.

А вот утро вышло скомканный – в основном из-за того, что проблема в лице Урмана так никуда и не делась. И даже тот факт, что Лера теперь постоянно у меня на виду, не давал вздохнуть спокойно: этот шакал настолько изобретательный, что запросто мог пробраться и сюда. Вопрос, зачем он лямку тянет? Хочет, чтобы начатая им игра обернулась как можно более изощрённой и кровопролитной пыткой? Я слинял из его лагеря тогда, пару лет назад, весьма оперативно, а таких «обид» Урман не прощает – никак хочет самостоятельно и максимально бесчеловечно отправить меня на тот свет в назидание остальным предателям и перебежчикам.

Он не учёл одного: я хотел для него того же из-за сестры и Лерки.

Ну и плюсом, никто из нас не забыл о проблеме в лице генерала, которая была если не такой же масштабной, как Урман, то всё равно очень малоприятной. Да и Лерка с каждой минутой становилась всё более мрачной, будто с минуты на минуту ждала, что родитель объявится на пороге с приличной такой армией за спиной.

Когда ближе к обеду зазвонил телефон Шрама, номер которого он оставлял только Литвинову, напряжение в квартире достигло своего апогея. Олег, перед тем как принять вызов, набрал какую-то комбинацию цифр на небольшом приборе, выуженном им из кармана, и с хищным оскалом протянул мне трубку:

– Держи, этот звонок явно не мне предназначен.