Любовь под прицелом. Рикошет

Новости о сходе лавины где-то в горах Закавказья напомнили о событиях, которые я больше всего хотела бы забыть и вместе с тем не имела на это права. В голове снова раздалась рваная нерусская речь, заставившая сердце биться чаще, и я попыталась воспринимать новость о лавине как просто о снеге в горах. Когда-то давно, ещё до того, как решила стать журналисткой, я мечтала путешествовать; посмотреть мир, побывать на раскопках – может, даже испытать на себе восточную медицину. В то время снег для меня был просто снегом, теперь же стал напоминанием о том, через что мне пришлось пройти. Если бы воспоминания имели способность становиться фотографиями, эти были бы не из тех, что можно поместить в семейный альбом.

О таком не вспоминают за чашкой чая и кусочком торта.

– Что интересного? – внезапно гаркнул за спиной голос Шрама.

От неожиданности я дёрнулась, и на моей футболке растеклось преотвратное коричневое пятно. Поворачиваясь к парню, я постаралась сделать так, чтобы мой взгляд если не испепелил его, то хотя бы дал понять, что мне этого очень хочется.

– Прости, – поднял он руки в примирительном жесте. – Я не думал, что ты такая трусиха, иначе сначала прислал бы тебе смс-ку.

– Ха-ха, как смешно, – буркнула я, промахнув пальцами пятно. – Чего уже сразу не телеграмму, блин? Проклятье, это была моя любимая футболка!

– Понял, компенсирую, – хохотнул Шрам, усаживаясь рядом. – Так что интересного?

– Я мало что запомнила из новостей – разве что сход лавины.

– Такое часто случается в горах, – пожал он плечами. – Где на этот раз?

– Закавказье.

Комментария от Шрама не последовало, и я повернулась к нему лицом; он о чём-то сосредоточенно думал, его брови практически сошлись на переносице, но очень быстро на его лице не осталось и следа от задумчивости.

– Давай-ка мы с тобой закажем роллы на обед? Или суши? Ты что больше любишь?

– И то, и другое, – кивнула, улыбнувшись.

Я позволила Шраму выйти в коридор, делая вид, что всё в порядке, чтобы он сделал заказ, но не упустила из виду тот момент, что он едва заметно напрягся, когда речь зашла о горах. Журналистская чуйка, выработанная за годы работы, подсказывала, что это взаимосвязано: в конце концов, я и сама вспоминала горы отнюдь не с улыбкой. Но со стороны Шрама такая реакция выглядела весьма странной, за этим наверняка крылась какая-то история, и меня разъедало любопытство.

Пока я размышляла об этом, переодевая футболку, курьер доставил нам заказ, и мы со Шрамом какое-то время просто молча ели, думая каждый о своём. Я то и дело бросала взгляды на настенные часы, гадая о том, как продвигаются переговоры, как дела у Артёма, и что о Косте думает мой отец. Последнее было, скорее, из разряда любопытства, чем беспокойства, потому что я не хотела, чтобы Костя просто исчез после того, как всё закончится – а значит, отцу придётся мириться с его присутствием в моей жизни. И хотя я осталась бы со своим снайпером, даже если бы отец угрожал посадить меня под замок, мне всё же было интересно узнать его мнение о нём – чисто с родительской точки зрения.

Он наверняка просто в ярости оттого, что ничего не контролирует.

Когда стрелка часов приблизилась к двенадцати, я уже готова была выпрыгнуть из собственной кожи; я ведь совершенно не врала Шраму, когда говорила, что отсиживаться в окопе – это не про меня: мне всегда хотелось быть в курсе того, что происходит, даже если это не касается меня непосредственно. А сидеть и смиренно ждать, пока кто-то вынесет тебе «приговор», само по себе смерти подобно, потому что неизвестность хуже всего.

– Да перестань ты мельтешить туда-сюда! – проворчал мой компаньон. – У меня уже в глазах рябит...

Надо же, а я и не заметила, что начала мерять шагами комнату.

– Чего они там так долго обсуждают? Им бы и пары часов хватило.

– Очевидно, твой отец не собирается так просто отпускать Костяна – никак решил поближе познакомиться с будущим зятем.

– Вообще не смешно, – скривилась я.

Нет, при мысли о свадьбе внутри наоборот потеплело, но вот от осознания того, что Костя сейчас как на ладони перед отцом, к горлу подкатывала тошнота.

– Разве я не говорил тебе, что он там не один? Парни его в обиду точно не дадут, у нас ведь группа поддержки на быстром наборе. Пять минут, и твой отец может даже собственное кресло потерять.

– В самом деле? – округлила я глаза: вот это уровень влияния… – Когда-нибудь расскажешь, на кого вы всё-таки работаете? Мы ведь вроде как в одной лодке.

– Да хоть в одной постели, – хохотнул Шрам. – По уставу не положено. Я же предупреждал: всё, что тебе остаётся – это ждать.

Пришлось стиснуть зубы, чтобы не зарычать в голос. Мне что же, надо в их банду официально попасть, чтобы хоть что-то узнать?

Очевидно, так и есть.