Любовь меняет все

Талантливые певицы превосходно справляются с такой задачей. Меня необычайно трогает то, как тонко подходили к материалу Рената Скотто[88], Криста Людвиг[89], Биргит Нильссон[90], Грэйс Бамбри[91]. Верди и Пуччини, Шуберта и Моцарта они исполняли совершенно по-разному, раннего Верди так, а позднего – совершенно иначе. Они образованны, они понимают, что разные композиторы – это разные эпохи развития музыки, вокального мастерства. И не по себе становится от современного подхода к исполнению. Складывается впечатление, что сейчас ни знания, ни чутье не нужны, – на вокальных кафедрах высших учебных заведений побеждает позиция, что стиль исполнения и не важен вовсе: верхние ноты громко звучат – и достаточно. Мое отношение к предмету, мое отношение к музыке начинается задолго до «верхних нот», имеет значение то, как человек вышел на сцену, как он смотрит, как он встал, что он несет в себе, что хочет высказать. А сегодня все чаще важен лишь факт того, что вокалист способен осилить верхний «ща бемоль» и «ноточки».

Помню, какие задачи приходилось решать в «Саломее» Рихарда Штрауса[92]. В оркестровой яме сто двадцать человек. Невероятно! И мне при этом надо быть пятнадцатилетней девочкой, а оркестру, как написал сам Рихард Штраус, – transparent, то есть сохранять прозрачность звучания. Смотришь в клавир, думаешь: «Невозможно!» – перед глазами толща, чернота сплетений инструментов, вся нотная запись густая, черная. А ты должна это пробить, причем пробить так, чтобы поверили, что ты – юное существо, которое только почувствовало себя женщиной, только начинает ощущать это томление юга и желание мужчины. Это невероятно. И поэтому я с Саломеей в репетициях провела год. Помню на репетиции в Метрополитен встретила Вальтера Тауссига[93] – концертмейстера, который работал с самим Рихардом Штраусом именно над «Саломеей».

Сидит строгий такой человек в очках:

– Добрый день!

– Добрый день.

– Как вы?

– Спасибо, хорошо.

– Вы когда-нибудь исполняли камерную музыку Рихарда Штрауса?

– Да, конечно.

– Это хорошо, потому что я не стану с вами работать, если вы намерены орать на сцене, как все орут, когда исполняют Штрауса.

Такое вот начало знакомства.

Но после премьеры, оглушительно успешной, как же важно было получить отзыв внука самого Рихарда Штрауса, он сказал: «Наверное, мой дед имел в виду Казарновскую, когда писал эту оперу».

Технически постановка голоса в манере бельканто – довольно сложная, многотрудная задача. Важно понимать, что пение – это психофизический процесс, познание и закрепление его навыков происходит через работу с педагогом. В ходе занятий у ученика должны вырабатываться собственные ощущения, абсолютно индивидуализированные, а педагог, как грамотный настройщик звука, выступает не ментором – «делать только так, как я требую, любой ценой», а проводником на пути освоения приемов вокальной техники применительно к возможностям подопечного.

Мазетти ввел понятие очень постепенного развития голоса. Он говорил, что развивать голос следует во всей возможной его полноте, соблюдая принцип естественности и индивидуальности. Термин «развитие» перекликается с широко употребляемым в вокальной науке понятием «постановки» голоса – возможности приведения голоса в профессиональное певческое состояние в естественной для него, свойственной ему полноте природных данных, включая и тембровые качества. Правильная постановка голоса дает опору каждому звуку, а вместе с этим и всю палитру технических и исполнительских возможностей, свободу и легкость пения.

Уловить и соединить все компоненты правильного звучания может только знающий педагог. «Вокальное ухо» педагога фиксирует степень освоения учеником навыков, обеспечивает их становление через звук, закрепляет верные приемы в мышечной памяти ученика. Так, шаг за шагом, теоретические рекомендации получают практическое закрепление.

Голос, он какой?

Мазетти выделял несколько характеристик певческого голоса: он должен быть ровным, гибким, подвижным, устойчивым и плавным. Технические качества голоса и его эстетические достоинства имеют одну природу, утверждал маэстро.

Ровное звучание голоса дается весьма непросто, отдельные участки диапазона в силу индивидуального строения певческого аппарата получают различную окраску, и приобретение цельности голоса, его одинакового звучания на всем диапазоне – важнейшая задача, стоящая перед певцом и педагогом.

Подвижность голоса зависит от природной предрасположенности – под подвижностью следует понимать не только способность воспроизводить голосом пассажи в быстром темпе, различные украшения и трели, но и умение точно исполнять самые различные последовательности музыкальных интервалов.

Устойчивость певческого голоса – необходимое его качество. Неустойчивый звук превращает пение в пародию.

Плавность голоса ближе к эстетической стороне пения. Плавный голос принято противопоставлять голосу «характерному». Выраженная характерность в голосе тоже находит свое применение в вокальном искусстве – как раз в «характерных» партиях.