Любовь Хасана из Басры

– Друг мой, меня больше не пугает это странное место, – произнес он.

– Ну что ж, тем лучше. Итак, вот книга, которую вчера читал Хасан, я убежден в этом. А вот и его каракули – когда он читает, он, сам того не осознавая, на полях черкает пустым пером… И потому на пергаменте остаются царапины…

– Да, друг мой, я тоже это замечал. И что же это за книга? На какой странице мальчик ее раскрыл?

И вновь встали, но теперь уже перед другими глазами, строки о ведьмах Аль-Абдалла, что были украшением и самой большой тайной прекрасной и далекой Басры.

– Так, значит, он отправился в Басру… – задумчиво произнес Валид. – И похоже, что ему или его магической покровительнице удалось нечто такое, что помешает нам настигнуть их на полпути…

– Боюсь, ты прав, далекий мой друг. Но тем не менее я снаряжу погоню немедленно. Мои ученики сильны и выносливы. И Мехмет готов броситься в путь уже сейчас.

– А я попробую найти своего внука так, как беседую обычно с тобой. Если он оказался чувствительным к древней магии, должно быть, я смогу найти его. Если он, конечно, еще жив.

– Жив?

– О да, это может быть еще одним объяснением того, почему нам перестали мешать. Истукану вновь нужна чья-то помощь, чтобы…

– Я не хочу сейчас думать об этом, друг мой.

– Это просто предположение, Георгий. Я не меньше тебя опасаюсь именно такого исхода. Думаю, что все же следует искать его любыми путями, пусть даже они доступны лишь немногим.

– Да будет так. Ищи своего внука, мой друг. Я же снаряжу погоню. Жду твоего зова в любой миг.

– Да пребудет с тобой милость Аллаха всесильного, Георгий!

– Да хранит тебя Господь, мой далекий друг!

И вновь мудрец Георгий почувствовал, что остался один в тишине каменных стен. Лишь книга с тяжелыми страницами лежала перед ним. «Пусть Мехмет отдохнет хоть немного», – подумал Георгий и углубился в чтение, чувствуя, что найдет ответы на многие, пусть и не прозвучавшие, вопросы.

Макама двадцать шестая

– Аллах великий, учитель! В Басру?

– Думаю, да, мальчик.

– Но туда же долгие месяцы дороги! Глупцу придется нанимать корабль, чтобы достичь полуденного берега Джурджанского моря, там нанять караван… Или пристать к торговому посольству, которое держит путь к Шат-эль-Арабе или к прекрасному как сон, но суровому Персидскому заливу…

– Все так, мой юный друг, все так. Боюсь, однако, что тебе в погоне будет противостоять не только время, но и магия. Я опасаюсь, Мехмет, что именно она не позволяла тебе преодолеть развилку всего в пяти часах от нашей школы.

– Магия, учитель? Откуда?

– Думаю, да и Валид-мудрец согласен со мной, что статуя, источник всех бед Хасана, является средоточием древней, ныне забытой магии.

– Валид-мудрец, учитель?

И Георгий понял, что проговорился. Об удивительном даре, позволяющем беседовать, невзирая на расстояния, знали лишь те из его учеников, кто обучался магическим наукам и наукам о человеке. Мехмет же посвятил себя истории и всему, что может понадобиться телохранителю и царедворцу. Но теперь уже было поздно что-то менять, и мудрец решил открыть эту тайну другу Хасана. Тем более что именно ему предстояло с минуты на минуту отправиться в погоню.

– Знай же, мальчик, что люди могут обучиться удивительно нужному искусству – беседовать, преодолевая расстояние одной лишь силой мысли. Умение это не колдовское и зависит только от одного – от сил собеседников. Вот поэтому мне доступна возможность беседовать с моим давним учеником – дедом твоего беспутного друга и мудрецом страны Ал-Лат.

– Мудрец, молю, обучите этому и меня! Это умение может понадобиться любому человеку, а не только магу.

– Ты прав. Но у нас осталось совсем мало времени.

– Я буду стараться.

– Ну что ж, тогда сосредоточься. И постарайся услышать мои слова…

Обучение безмолвной беседе оказалось делом громким. Громким для того, кто восприимчив к этому замечательному, но секретному умению. Мудрец Валид, как бы далеко он ни был, смог услышать и попытки Георгия, и робкий, неуверенный, но все же ясный ответ Мехмета.

– Аллах великий, – пробурчал мудрец. – Но как же мне в таком шуме найти моего безумного внука?

Увы, Валид сердился на весь мир именно потому, что все его умения, магические ли или просто обостренные человеческие, были сейчас бесполезны. Разум Хасана все никак не обнаруживался. Валид смог «услышать» и занятия Георгия, и разум своей дочери, матери Хасана, но не его самого. Отклики со всех сторон он ощущал, как вспышки теплого желто-розового света. Ручейки чужих мыслей словно сливались в добрую реку, в которой мудрец не боялся утонуть.

Увы, как ни силен был Валид, все было тщетно – Хасана он него кто-то ловко, умело прятал. И чем больше попыток делал мудрец, тем яснее это понимал. Словно темное облачко закрывало от него все мысли о внуке, любые воспоминания о нем.

– Что ж, – вздохнул он, – да будет так. Если мы с Георгием не можем ни докричаться до Хасана, ни остановить его, пусть это сделают более молодые…