Любовь к мятежнику

— Не советую тебе оскорблять меня, Серена, — прошептал он, с силой сжав своей большой рукой тонкие косточки ее запястья. — В настоящее время ты живешь за счет моего милосердия. Будь добра хотя бы делать вид, что я тебе немного нравлюсь. Как бы там ни было, мне совсем не обязательно уложить девчонку в постель, мне надо лишь заставить бедного ревнивца Квинтина думать, что я сделал это. Тогда не будет никаких внуков для старика Роберта — только я!

Июль 1780 года

Недалеко от побережья Южной Джорджии

Леди Барбара Карузерс ощущала каждую волну шторма, который захлестывал корабль, швыряя ее измученное, все в синяках тело по маленькой, тесной каюте до тех пор, пока она не ухватилась за стойку кровати и не прильнула к ней со всей силой и отчаянием.

— Боже, как я ненавижу тебя, мама! Ты послала меня на смерть в эту проклятую глушь. Сначала умерла бедняжка Кати, оставив меня на милость этой шайки бандитов, а теперь еще этот ужасный шторм!

Вплоть до прошлой недели путешествие проходило вполне сносно, с единственным развлечением — смотреть на бесконечную гладь зелено-голубого океана. Но неожиданно ее служанка и компаньонка схватила лихорадку и через несколько дней умерла, равно как и половина команды, включая капитана. Первый помощник капитана, который принял на себя командование кораблем, чаще был пьян, чем трезв, и не прочь навязать свои нежелательные ухаживания одинокой, беззащитной даме.

Внезапно корабль получил мощный удар в бок, и из-под палубы послышался сильный треск и грохот.

— Пусть я утону, но только не в этой душной каюте. Барбара оторвалась от подпорки и попыталась добраться до двери каюты. К тому времени как она, цепляясь руками за поручни лестницы, выбралась на палубу, корабль накренился под острым углом. Две мачты были поломаны, а их жалкие остовы вызывающе устремлены в низкое серо-стальное небо. Несколько моряков лежали с переломанными костями, истекая кровью, запутавшись в веревках и снастях, в то время как другие кричали и изрыгали проклятия, пытаясь спустить пару жалких шлюпок на пенящиеся волны.

— Леди Барбара, идемте со мной, — крикнул один тощий моряк, пытаясь пробраться к ней. — Мы подготовили лодку.

Он взял ее за руку, чтобы помочь, но в этот момент судно сильно накренилось и начало погружаться в воду. Палуба опрокинулась, и Барбару оторвало от него. Она покатилась к краю палубы, где штормом уже снесло поручни, отчаянно пытаясь ухватиться за их обломки, но от них ничего не осталось, кроме щепок. Корабль еще больше накренился, и Барбару смыло в черную пенящуюся воду. Она даже не успела закричать.

Дождь хлестал, затемняя горизонт. Властные волны, казалось, тянули ее вниз, затем снова выбрасывали на поверхность. Барбара подскакивала на волнах, захлебывающаяся и задыхающаяся, отдавшись во власть капризного течения. Внезапно небо на мгновение прояснилось, а ее подбросило очередной волной. Милосердный боже, повсюду вокруг нее была земля — пустынная и болотистая, но тем не менее земля!

Девушка снова погрузилась в черноту океана, словно судьба лишь хотела помучить ее, посулив спасение, прежде чем окончательно сомкнуть над ней волны этой страшной могилы. Но Барбара снова вынырнула на поверхность, подпрыгивая теперь на чуть более спокойных водах канала. Похоже, она оказалась между двумя низкими островами, расположенными рядом с берегом.

Барбара крепко держалась за свои пышные юбки, которые, теперь она знала это точно, могли спасти ей жизнь. В нижнюю юбку был вставлен пробковый каркас для придания пышности платью. Пробка плавала, в отличие от Барбары Карузерс, которую никогда не обучали такому неподобающему леди спорту, как плавание.

Течение стало медленным, шторм постепенно стихал. Ее несло прямо к земле. Наконец, стуча зубами, истерзанная и измученная, она почувствовала под ногами песчаное дно. Тонкая полоска бледно-желтого света начала пробиваться сквозь пелену серых туч. Барбаре показалось, что впереди мелькнула какая-то фигура, но она не была уверена. В глазах у нее потемнело, она опустилась на колени на отмели и повалилась лицом в песок. Все вокруг стало черным, она провалилась в пустоту.

Барбара очнулась от шума прибоя, ревущего на расстоянии, и сквозь него прорезался голос мужчины. Он держал ее, пытаясь влить какую-то противную жидкость между ее посиневших губ. Она закашлялась и открыла глаза, изумленно заморгав при виде бронзового лица, обрамленного золотыми волосами. Он был так прекрасен, что Барбара испугалась, что, возможно, она умерла и по ошибке унесена каким-то древнескандинавским богом в Валгаллу. Она глядела на него с беспокойством, ибо его внешность была странной, несмотря на поразительную красоту.

Мужчина был одет в зеленый сюртук с красным воротником и манжетами и замшевые бриджи. Необычно выглядящие башмаки на его ногах были сделаны из мягкой кожи. Угрожающего вида нож висел на одном бедре, а пистолет на другом. Голова его была непокрыта, а волосы связаны сзади простой полоской кожи. О боже, неужели это один из тех ужасных мятежников?