Любовь и прочие проклятья

– Представляете, никто не заметил, – продолжила Минни. – Ибо одет этот нехороший господин был весьма представительно, имел вид упитанный, живот такой солидный, купеческий. – И она показала живот человека, любящего с толком поесть. – И сорил деньгами в лавках. Потом оказалось – фальшивыми! – возмутилась она.

– Он со мной разговаривал, вор этот, ручку жал, – возбужденно и боясь, что перебьют, затараторила пухленькая. – И тут я гляжу, сзади ваш супруг коляску на слугу оставил и как побежит! Как напрыгнет! Я уж думала, оборотень взбесился, а он того раздевать стал! Ну точно, думаю, бешенством заразился, небось, у мясника Никсона сомнительные кости покупал, а нет! Сорвал с него накладной тряпичный живот, а в нем прорезь и чужие кошельки внутри уложены рядком! И как только разглядел! Ему бы в полиции работать!

– Ах, мой герой! – воскликнула Вилда, чтобы перебить слово «полиция». – Я всегда знала, что мой супруг – смелый, сообразительный и обладает острым зрением. Не поверите, он ночью комаров ловит и не дает им на меня садиться!

– Как вам повезло, Ола, – с должной долей зависти проговорили тетушки, переглядываясь и складывая губы куриной гузкой.

– Мне повезло, – в очередной раз покладисто согласилась Вилда и наконец-то глотнула чая.

Дамы тоже приступили к чаепитию, болтая о всяких разных мелочах: о том, кто беременна, кого бьет жена-орчанка, а кто из почтенных матрон тайком встречается с русалом – типичные слухи для маленького городка. Через полчаса, когда чайник опустел, они спохватились и стали собираться; корзинки были вручены Вилде для передачи герою. Заглянув в них после ухода тетушек, она обнаружила баночки с вареньем и разносолами, сушеные фрукты, горшочки с маслом и медом, вино и пирожки всех мастей.

– Герой и дамский любимец, – хмыкнула она с теплотой, тут же осеклась, оттащила корзины на кухню, взяла пирожок с мясом и пошла наверх, работать.

Глава 9 О чем говорят мужчины

Оборотни, в отличие от оборотниц, которым пустословие позволительно в силу их легкомысленной натуры и необременительных мыслей, должны рассуждать о вещах, достойных мужей, как то: политика, справедливость законов, воспитание юношества, охота, достоинства жен и тому подобное.

«Уложение оборотней о семье и доме», раздел четвертый

– Вечно вокруг себя курятник собираешь, – ворчал Гроул, когда они завершили круг почёта по торговым заведениям и возвращались домой. Нагулявшиеся детёныши двумя клубками спали в глубине коляски, укрытой заботливым папенькой кружевной занавеской от мух и сквозняка.

– Да они к тебе подошли, а не ко мне! – хохотнул Мак. – Друг мой, ты меня пугаешь! Где же Гроул – гроза всех хорошеньких официанток? Где твое… как это по-новомодному… либидо, друг?

– Да какое там либидо, – вызверился Гейб. – Для меня сейчас единственное, что я хочу от постели, – это развратно и непозволительно выспаться. Мне кажется, я думать о сексе не смогу еще лет пять!

– Ну, ты преувеличиваешь, – закатил глаза Мак. – Но так как из нас двоих именно ты молодой отец, а я – свободный самец, то я соображаю лучше. И действую. – Мак на всякий случай отодвинулся от капитана, взглядом ищущего, чем бы его огреть. – Ты разве не заметил, что на мужчину с ребёнком, особенно таким крошечным и симпатичным, а ещё лучше с двумя, женщины делают стойку, как хорошая охотничья собака на дичь?

– Да ну? – скептически поднял бровь волк.

– Да не «да ну», а ну да! – подтвердил Льялл. – Они видят прекрасного самца, сделавшего отличное потомство. Это инстинкт, – снисходительно объяснил. – Эх, не будь мы на задании…

– Сам же сказал – они потомства хотят, – хмыкнул друг. – Ты готов жениться?

– Всегда найдётся цыпочка, которой нужен процесс, а не результат, – отмахнулся Мак. – Наведаться бы в Баден, найти подружку, провести горячую ночку… – помечтал он вслух. – Слушай, мы тут вроде ради морских ванн, а на море ни разу не выбирались. Так не пойдёт. Мы на грани провала легенды! – с деланным ужасом заключил он.

– Да, надо съездить, – рассеянно согласился Гейб. – Вот Вилда закончит срочные дела, и поедем.

– Ездить в Ньюкесл со своим углем? – возмутился Маккензи. – Пусть занимается своими бумажками, а мы поедем вдвоём, и мелких возьмём для наживки. Хоть расслабимся, а то я уже спать стал плохо. Отсутствие маленьких радостей мешает мне работать!

– Это как? – удивился напарник.

– Отвлекает, – отрубил Мак. – Всё время о женщинах думаю.

– Я вот тоже думаю, – со вздохом признался Гроул. – О кухарке, о прачке, об уборщице… няне…

– Ты меня снова пугаешь. – Льялл дурашливо поиграл бровями. – У тебя такая роскошная женщина под боком, а ты думаешь о других! У тебя что, проблемы по этой части?

Нет, если что, я – могила. Но можем хорошего лекаря поискать. В Бадене.