Любовь и прочие проклятья

Магистр Яфин как-то после очередного экзамена, на который Витар умудрился опоздать, да и пришел с мыслями – а вдруг повезет, сказал, что он не удивится, если из такого бестолкового студентуса вырастет кто-то весьма достойный. Видите ли, у Витара было то, чего не было у кучи его сокурсников, старавшихся учить, заучивать и подлизываться к преподавателям. Витар умел подмечать и анализировать даже в очень экстремальных ситуациях. И тогда, когда более толковые студентусы начинали путаться, тонуть в преподавательских вопросах и сомневаться в себе, он вдруг цеплялся за едва заметную подсказку и умудрялся раскрутить тему, которую помнил смутно или и вовсе никогда не знал. А еще у Витара была хорошая интуиция. И он не боялся принимать решения. Такой вот набор, способный помочь в жизни, по мнению магистра Яфина.

Витар тогда покивал, поблагодарил и ушел. И в тот момент он даже не думал, что очень скоро странноватый природник станет любимым преподавателем и незаметно перетянет его интерес в сторону этой самой природной магии. Зато он тогда крепко запомнил, что даже самую нелепую мысль не стоит сразу отбрасывать и забывать о ней. Потому что мысль может оказаться единственно верной. Особенно в ситуации, когда долго думать вообще нельзя.

– Тобиш, желтый камень всегда был в трещинах?! – заорал он на ухо оборотню, когда мир вдруг решил развалиться на куски. Слишком уж камень был непохож на все остальное, еще и цвет такой, словно должен был привлечь внимание в любой ситуации. Внимание людей, которые начнут его высматривать, зная, что он самый прочный из всего, что есть в этих горах.

Тобиш одарил диким взглядом и дернул вправо, на вроде бы большой и прочный участок, попутно пытаясь схватить стоявшую рядом Вирту.

– Не туда! В тоннель под камень! – закричал Витар, вырываясь. – Это же ловушка! На дураков, которые считают себя умными и не пойдут в разваливающийся тоннель! Быстро! Тут все фальшивое!

Тобиш, словно не слыша, отпустил, выдернул Вирту из появившейся у ее ног щели и швырнул себя вылавливать приятеля, которому, похоже, прилетело по голове камнем.

– Под желтый камень, быстро! – еще громче прокричал Витар и, чтобы на него обратили внимание, отпустил силу, попросту швырнул сразу во все стороны ни во что не оформленную энергию, он так разных недоумков в темных переулках пугал. Оборотни, как ни странно, замерли. – Под желтый камень! – приправил голос силой Витар и схватил за шкирку Вирту, которая вдруг странно дернулась и почему-то шагнула вперед, словно решила вернуться поближе к щели, от которой спас Тобиш.

– Не трогай ее! – завопил где-то недалеко Васхи.

Где он там кричал, Витар не видел, да и смотреть не собирался. Он просто отступал к камню и тащил за собой девушку, а она пыталась вырваться. Потом резко обернулась, и взгляд у нее был настолько нечеловеческий, что Витар опять не стал отмахиваться от очередной странной для себя мысли.

– Тихо! – приказал он резко и отрывисто, скорее отвлекая, чем надеясь, что поймет. – Ша, все хорошо, – постарался сказать спокойно.

Девушка издала непонятный звук и стала перетекать в полосатую кошку.

И что в этой ситуации должен был делать Витар?

– Под желтый камень! – повторил он, вдруг кто-то услышит и послушается, а потом обхватил тигрицу под лапы, прижал усилением и, стараясь помогать себе левитацией, потащил в тоннель. И даже почти сразу понял, что чем ближе к нему подходишь, тем меньше трясется земля под ногами. Просто стопами это почувствовал.

И до этого проклятого тоннеля ведь было совсем недалеко. Какой-то десяток шагов на самом деле. Можно добежать почти мгновенно, если не бояться наступить на длинный тигриный хвост, упустить извивающуюся и издающую подозрительно похожие на скулеж звуки кошку, потерять концентрацию, упустить левитацию и бездарно рассеять такую простую вещь, как усиление. Так что шел Витар целую вечность. Мотнул головой, отгоняя кого-то, потянувшего руки к тигрице, из-за этой помощи точно бы упустил и потерял. И едва не рухнул, когда дошел, просто из-за того, что сотрясение земли как отрезало, а мир стал спокойным и стабильным.

По ногам хлестнул тигриный хвост, но Вирта хоть вырываться перестала, что было уже хорошо. Отпускать ее Витар попросту боялся, казалось, перепуганная, ничего не понимающая тигрица попытается сбежать, причем непременно туда, где разрушается мир. И он был так сосредоточен на том, чтобы не отпустить, так старался мысленно успокоить, успокоиться самому, потому что откуда-то вылезло великое знание о том, что младенцы плачут, если их матушка беспокоится… Так старался, что, наверное, прошла целая вечность до того момента, как он вспомнил о парнях и поднял голову, посмотреть, послушались ли они и решили ли прятаться в тоннеле.