Любовь и хоббиты

Ветреный хоббит, значит, да? Ух, и треснуть бы вредного умника-разумника по носу! Я стоял, сжав кулаки, с трудом подавляя желание разбить ни в чем не повинный экран переговорного устройства, и в то же время противный ученый был прав – опаздывать плохо, а мне как никогда нужно отличиться перед шефом и выполнить задание на пятнадцать баллов из десяти возможных. Времени до начала миссии осталось в обрез, но я железобетонно решил заскочить в костюмерку за формой, чтобы снять и выбросить малиновый позор Хая Гадовича.

Запрыгнул на «коня», запустил двигатель, вспомнил про самое главное – концентрат молока. Спрыгнул на землю, бросился к сараю, к расставленным как попало канистрам; многие были опрокинуты, хорошо, что мы с Ури постарались как следует закрутить каждую. Вот и моя, белая, тут лежит. Схватил емкость, вышел, поставил в специальный ящик за сиденьем, закрепил ремнями, как учил орк, и бешеным жуком понесся прочь.

9. Терпеливый Терпелиус

Юдааш, ухмыляясь, признался мне и всему пошивочному цеху, что впервые изготовил агентскую форму детского размера, но не было времени спорить на эту тему, я молча размотал малиновые шаровары, раскрутил их на манер пращи и запульнул под потолок. Подарок Хая Гадовича повис на лопасти вентилятора. Я влез в новые серые брюки, натянул пиджак военного покроя, зыркнул в зеркало и бросился вон из помещения под хохот десятка сотрудниц пошивочной мастерской. Гоблин орал что-то вслед насчет «расписаться в получении», «немедленно забрать свое безвкусное тряпье» и какие-то общие фразы о черной хоббитской неблагодарности. Он звал Раабана на помощь, но я выскочил наружу, оседлал «бешеного жука» и дал по газам.

В телепортационную лабораторию, ту самую, в которой надо мной издевались больше всего, и где должны были мстить за меня тепегёзы, я ворвался на полном ходу. Зловеще тарахтел двигатель. «С дороги! С дороги, гоблины!» – орал я, едва успевая поворачивать то налево, то направо. Приходилось почти протискиваться в овальные двери, потому что датчики движения не поспевали за мной. Двери раскрывались в немом изумлении, как рыбьи рты.

Один, в новой агентской форме, гордый и непобедимый летел я сквозь террариум хоббитоненавистников, сея страх и ужас в лагере горбатых врагов. Вот оно, обещанное возмездие!

И все же хулиганить надо в меру, до возникновения у противника стойкого желания уважать вас и не расстраивать. Я красиво тормознул на крутом вираже, едва не грохнув стеклянный шкаф, утыканный колбочками с растворами, огляделся и улыбнулся – было чему. Всюду, где оставалось место, свободное от оборудования, громоздились коробки с бай-джанскими фруктами – тут вам и двойные бананы, и квадратные яблоки и черные апельсины, от которых Грызольда теперь если не валится в обморок, то уж точно впадает в комплекс вины, и конечно, урчащий киви. Хорошо, славно поработали тепегёзы. Справились. Так-то… Будете знать, гоблины, как трогать маленького хоббита.

– Фруктами балуетесь? – я с удовольствием наблюдал, как напуганные лаборанты осторожно вылезают из-под столов, выдавливают себя из щелей между стенами и шкафами, как они вздрагивают при одном только слове «фрукты». – Надеюсь, мои одноглазые друзья не очень задрали цену? Вы же все-таки брали оптом. Крупным оптом.

Лаборанты переглянулись, и глаза их полезли на лбы, умники все поняли.

– Ччччто ты сказал, хоббит? Ты… Ты подослал их? – вопрос повторялся снова и снова со всех сторон.

– Он подослал их! – крик, полный отчаяния прокатился по лаборатории.

Я не стал скрывать очевидных заслуг и, восседая на тарахтящем роллере, как на троне, подарил гоблинам сдержанный королевский поклон. О, восхитительная тишина триумфа! Закрепить впечатление я решил в самой дружественной манере:

– Господа! Специально для вас и только для вас, в пятницу ожидается новый завоз: три тонны мятной кукурузы и цистерна поющего картофельного уксуса. Вас ждут скидки и подарки. Фишки собираете?

Кто-то охнул и разбил колбу с жидкостью. Один вопль, второй, третий, удаляющийся топот каблучков: особо впечатлительные побежали отдавать концы и служебные удостоверения.

– Господин хоббит! Прекратите безобразничать! Коллеги, почему вы молчите? – тихо возмутился надменный пожилой гоблин в белом халате, стараясь не встречаться со мной взглядом. – Следует незамедлительно принять меры!

Я подкатил к недовольному, нагнулся и сказал, глядя в его трусливые глаза:

– А специально для тебя, дедушка, я попрошу отложить коробку двойных вибрирующих кокосов. Хочешь, две по цене одной? В подарок от хоббита Боббера за теплый прием, оказанный ему вашей дружной лабораторией.

– Нет! – гоблин огляделся по сторонам, понял, что зря открыл варежку, и бросился бежать, натыкаясь на стулья и дрожащих коллег.

Тишина стала еще торжественнее, еще приятнее для уха и еще мучительнее для гоблинов. Совесть медленно пожирала их подлые душонки.

– Ну так что, господа ученые, звонить циклопам или вы догадаетесь попросить прощения? Или, может быть, кто-то из вас забыл, кто я?

Все смотрели в пол, как приговоренные.