Любовь… и еще раз любовь

— Не знала? Значит, Чарлз имеет привычку забегать когда пожелает? Как мило. Ах да, Чарлз — твой друг, не так ли, Кэтрин? Почему бы не заскочить выпить или даже перекусить? — Джордан скрестил руки на груди и прислонился к стене. Он улыбался, но Кэтрин видела гнев в его глазах. — Чарлз ужинал здесь, Кэтрин?

Кэтрин вытерла об юбку внезапно вспотевшие ладони.

— Пару раз, когда мы ходили в оперу. А что? Почему бы ему не поужинать со мной?

Она пошла в гостиную, и Джордан отступил, пропуская ее. Кэтрин взяла свой бокал и села, но не сделала ни глотка.

— Что все это значит, Джордан? Ты был непростительно груб с Чарлзом!

— Груб? Не помню, чтобы я сказал что-то грубое. Чарлз — мой работник, Кэтрин. Я знаю, где его место. Как жаль, что ты, похоже, не знаешь.

Кэтрин коротко усмехнулась, краска гнева выступила на ее щеках.

— Я извинилась перед Чарлзом и объяснила твое поведение болезнью, но сомневаюсь, что это верное объяснение!

В глазах Джордана вспыхнул недобрый огонь.

— Мне не нужно, чтобы ты или кто-то еще извинялся за меня, Кэтрин! Понятно?

— Не нужно? Тогда, если ты не хочешь, чтобы за тебя извинялись, веди себя цивилизованно, а не как варвар!

— В отличие от Чарлза — ты это имела в виду? Значит, его поведение более «цивилизованно», Кэтрин? — Он хрипло засмеялся, его голубые глаза горели, когда он наклонился, чтобы рассмотреть ее лицо. — Так ты его предпочитаешь, моя сладкая? Мужчину, который позволяет тебе повсюду ходить с ним? Какая жалость, что твой муж — не такой! Однако кое-что во мне тебе нравится! Хотя, «нравится» неподходящее слово. «Реагируешь» — вот это слово подходит. И в некоторых отношениях, Кэтрин, ты реагируешь на меня куда сильней, чем на Чарлза и ему подобных!

— Нет! Как ты смеешь? Джордан, нет!..

Гневные, раздраженные слова так и не сорвались с ее губ, потому что Джордан решительно прижался к ним своими губами.

Кэтрин закрыла глаза в приступе страха и почувствовала, что Джордан прижал ее так сильно, что ее тело полностью в его власти. При каждом вдохе и выдохе грудь ее поднималась и опускалась так, что соски терлись о его грудь. Кэтрин ощутила, как они затвердели — таков был немедленный и трепетный отклик. Она заколотила кулаками по его плечам, требуя освобождения.

Наконец Джордан поднял голову, но руки все еще держали ее в плену.

— Поняла, что я имел в виду, моя сладкая? Ты реагируешь на меня. Ты действительно чувствуешь!

— Я ненавижу тебя, Джордан! Ты слышишь меня? Я ненавижу тебя! — Голос Кэтрин дрожал. Она гневно взглянула на него, желая убедить его в истинности своих слов.

Он усмехнулся.

— Можешь ненавидеть меня, если тебе нравится, Кэтрин! Презирай меня, питай отвращение, чувствуй все, что никогда не позволяла себе чувствовать. И это, черт возьми, лучше, чем совсем никаких чувств!

Кэтрин посмотрела в его голубые глаза, и сердце ее замерло: он протянул руку и нежно коснулся пальцами ее губ. Эта ласка отозвалась во всем теле.

— Джордан… пожалуйста… не надо…

— Шш, Кэтрин, не говори ничего. Позволь себе хоть раз расслабиться, и ты, возможно, поймешь то, в чем я пытаюсь убедить тебя.

На этот раз он коснулся ее губами так нежно, что отстраниться казалось грехом. Кэтрин позволила своим глазам закрыться, словно не хотела замечать происходящее. Но лишить себя остальных чувств она не могла.

Ее подхватила волна ощущений, глаза наполнились слезами и потекли по щекам. Джордан прервал поцелуй и кончиком языка подхватил слезинку.

Новая волна ощущений накрыла ее с такой мощью, что она застонала: язык Джордана, соленый от ее слез, прорвался сквозь ее приоткрытые губы. Кэтрин застонала громче, ошеломленная желанием, которое вспыхнуло в ней. Она вся пылала страстью, вдыхала ее, пробовала на вкус; это была та самая страсть, которую она ощутила однажды и которую не смела ощутить снова!

Джордан не сопротивлялся, когда она оттолкнула его. Он просто стоял и смотрел, и под его взглядом она чувствовала себя голой. Спотыкаясь, Кэтрин ушла в свою комнату и легла на кровать, пытаясь унять бившую ее дрожь.

Она хочет, чтобы Джордан занялся с ней любовью… Это будет так легко и естественно. А потом начнется кошмар…

— Кэтрин, ты здесь?

Кэтрин застыла, услышав голос Джордана. Она взглянула в зеркало, желая убедиться, что хорошо выглядит, несмотря на переживания. Вечер был теплым, и она надела легкое платье из черного шелка, элегантные линии которого намекали на плавные изгибы под ним.

— Кэтрин!

Она услышала беспокойство в его голосе и поспешила открыть дверь.

— Да?

Джордан окинул взглядом ее стройную фигуру, но тут же отвел глаза.

— Я приготовил ужин. Сейчас подам на стол. — И он скрылся в кухне.

Кэтрин немного помедлила и решила принять приглашение.

— Входи, входи. Я не кусаюсь. — Джордан улыбнулся, заметив, как она мнется в дверях. — Ты любишь омлет? Боюсь, мои кулинарные таланты не простираются дальше.

Джордан поставил перед ней тарелку, и Кэтрин вздрогнула. Она не отрывала глаз от стола, чтобы он не заметил ее нервозности, но Джордан всегда видел ее насквозь.