Любовь длиною в жизнь

Я целую его в ответ, мое сердце выпрыгивает из груди, руки дрожат, когда впиваюсь ногтями в его широкую мускулистую спину. Его кожа горячая и скользкая от пота под моими ладонями. Когда открываю рот шире, позволяя Каллану провести языком по моим губам, он вздрагивает и стонет. Этого достаточно, чтобы у меня закружилась голова. Я тоже скольжу языком ему в рот, пробуя его так же, как он пробует меня, и едва удерживаюсь на ногах. Кэл сжимает меня крепче, как будто чувствует, что я слабею. Он стягивает мои волосы в кулак на затылке, чтобы запрокинуть мою голову назад и быстро двинуться вниз, целуя линию подбородка, шею, ключицу.

— Черт, Синяя птица. Ты единственное, чего я хочу в этой жизни. — Он задыхается, скользит руками вниз по моей шее, рукам, грудной клетке, дергает ткань моей рубашки, пытаясь проникнуть под нее. — Ты нужна мне. Мне нужно быть внутри тебя прямо сейчас.

До встречи с Беном у меня было несколько бойфрендов. Некоторые из них почти достигли двенадцатимесячной отметки, прежде чем я пугалась и рвала с ними по той или иной причине. Знала, что у нас ничего не получится, потому что ни один из них никогда не вызывал у меня таких чувств. Ни от кого из них у меня не возникало ощущения, что они возвращают меня к жизни, давая то, что никогда не смогу найти сама. Я оставила эти попытки с Беном, это был единственный способ остаться с ним, но теперь, когда чувствую это мощное, невероятное буйство эмоций с Калланом, знаю, что никогда не смогу вернуться.

Он издает гортанный звук, когда его руки пробираются по моему голому животу к груди. Каллан скользит пальцами по краю моего лифчика, слегка впиваясь в мою спину, и я изгибаю свое тело, прижимаясь к нему сильнее. Он знает, как прикоснуться ко мне. Знает, как заставить меня жаждать его. На самом деле, прямо сейчас чувствую, как изголодалась по нему.

— Боже, Каллан. Черт, — выдыхаю я.

Каллан встречается со мной взглядом. Его глаза глубокие, темные и тревожные. Он перестает двигаться. Ничего не говорит. Молчание между нами простирается на мили в глубину и в ширину, и кажется, что оно может быть еще дальше, если кто-то из нас позволит это. Каллан бросает на меня взгляд, который испугал бы меня, семнадцатилетнюю.

— Мы столько пережили, — шепчет он. — Ты была моей первой, а я твоим. — Его голос напряжен, сдержан, как будто ему трудно держать себя в руках. — Но мы уже взрослые, Корали. Тогда я любил тебя как подросток. Теперь я планирую любить тебя как мужчина. Ты знаешь, что это значит? Думаешь, сможешь справиться с этим?

Честно говоря, для меня это перебор. Но сейчас я не могу ни отступить, ни отвернуться, даже если бы захотела. Для меня уже слишком поздно. Большую часть времени чувствую себя не в своей тарелке; сейчас разница в том, что я ощущаю себя нормально, находясь не в своей тарелке. Каллан понимает меня. Знаю, что он не позволит мне утонуть, травмироваться, страдать, даже если мне кажется, что это все, чего я заслуживаю.

— Не знаю, — честно отвечаю шепотом. — Не знаю, смогу ли я с этим справиться. Но хочу это выяснить.

Каллан изгибает губы в одну сторону, снова образуя ямочку на щеке.

— Вот она, — тихо говорит он. — Видишь. Ты думаешь, что ты не храбрая, но это так. А храбрость вознаграждается, Синяя птица.

Кэл подхватывает меня на руки, и я прижимаюсь к нему, пока он несет меня к кухонному столу. Одним быстрым движением он сбивает на пол коробки с вещами моей матери. Ругается себе под нос, когда понимает, что только что вывалил содержимое на пол, но это не мешает ему уложить меня поверх истертого дерева.

— Я хочу использовать «Лейку», Синяя птица, — рычит Каллан в изгиб моей шеи, облизывая и целуя мою кожу. Руками зарываюсь в его густые волосы, сжимая пальцы в кулаки и тяну немного сильнее, когда он говорит это. — Ааах. Я хочу показать тебе все, что вижу. Хочу, чтобы ты увидела, какая ты чертовски красивая.

Он проводит большим пальцем по моей нижней губе, прижимая подушечку к нижним зубам, слегка приоткрывая рот. Затем проводит языком по моей нижней губе, зажимая ее между своими собственными зубами и дергая.

— Какого черта мне позволять тебе фотографировать меня? — задыхаюсь я.

— Потому что... очевидно, тебе было все равно, когда я сделал это в последний раз. Если это правда, ты не будешь возражать, если я сфотографирую сейчас. Ты можешь сохранить каждую из них, когда они будут готовы. Ты даже можешь получить негативы.

Он снова кусает меня за губу, так сильно, что я вскрикиваю. Звук моего удовольствия, смешанного с болью, кажется, сводит его с ума. Его руки повсюду, тянут мою одежду, снова находят путь под рубашку, чтобы он мог ущипнуть и перекатывать соски через лифчик. Мое тело отвечает ему, спина выгибается над столом, ноги сгибаются, мышцы бедер сокращаются. Каллан сдвигается так, что оказывается у меня между ног. Он берет меня за бедра и рывком притягивает к себе, так что моя киска крепко прижимается к его эрекции.

— Что скажешь, Синяя птица? Хочешь позировать мне?