Любовь длиною в жизнь. Часть 2: Я буду ждать тебя (СИ)

- Я не уйду, пока она не поправится, слышите?

- Ваше Величество, - Елизавета Петровна опустилась на колени рядом с государем и робко приобняла его за плечи. - Наташа не вернётся к нам. Но она очень любила Вас и, думаю, не хотела, чтобы Вы так мучили её бедное тело. Пойдёмте, нам надобно известить Ваших детей, чтобы они могли приехать и проститься.

- Проститься? - Александр посмотрел на окружающих словно ребёнок, не понимающий, чего от него хотят.

- Да, Александр Николаевич, проститься. - Лиза привстала сама и потянула государя вслед за собой. - Ну же, Ваше Величество!

Но государь всё никак не мог отпустить из рук свою любимую. Ему хотелось прирасти к ней и больше не двинуться с места; а ещё лучше: закрыть глаза и поспешить следом — туда же, где и она, потому что без неё просто невозможно жить!

Елизавета Петровна, видя тщетность своих попыток, подошла к плачущему супругу и, тронув за руку, требовательно прошептала:

- Миша, помоги мне. Нам надобно оторвать Александра Николаевича от тела Наташи, а то я боюсь, как бы он не лишился рассудка!

Репнин молча кивнул и они вместе, переглянувшись с доктором Штерном, обступили Его Величество со всех сторон.

- Вот так, осторожно. Всё будет хорошо. - приговаривали они, разжимая сильные руки Александра, приподнимая его и ставя на ноги. - А теперь: идёмте.

И обессилевшего, словно пребывающего в каком-то сне, безвольно опиравшегося на Елизавету Петровну и Михаила государя, вывели из комнаты. Доктор Штерн, оставшись с Наташей, тихо прикрыл дверь.

- Нет! - на миг очнувшись, слабо выкрикнул Александр и обернулся.

- Всё-всё, Ваше Величество. - проговорила Лиза, подталкивая императора. - Пойдёмте вниз — Вам обязательно полегчает.

***

Но ему не полегчало. Дойдя на ватных ногах до любимой Наташиной гостиной-столовой, он, словно в тумане, опустился на ближайший стул и уставился в одну точку. Михаила заботливая Лиза усадила неподалёку, после чего отправилась за чаем на кухню, а также разыскать Глафиру Петровну, чтобы сообщить о кончине Натали.

Князь Репнин понуро опустил голову и закрыл глаза, тоже до сих пор не веря, что всё это случилось на самом деле.

- Я хочу знать, что произошло. - громко сказал Александр, когда в его голову вновь стали возвращаться мысли.

- Это уже не важно, Ваше Величество. - Михаил слабо покачал головой.

- Нет, важно. Говорите. - и государь поднял на брата Натали свои холодные голубые глаза, красные от слёз.

- Она очень хотела выстроить для местной ребятни что-то вроде ледяного городка: знаете, горки там всякие, крепости. Да наверняка она Вам рассказывала. - с трудом выговаривая слова, начал Репнин. Александр утвердительно кивнул. - Пригласила мастеров из Петербурга. И вот — четыре дня назад работы, наконец, были закончены, и … Наташа… устроила по этому случаю большой праздник: пригласила детей из своей деревни от мала до велика. Они были очень рады: резвились, бегали по этому городку с весёлым смехом. Потом стали играть в снежки, и сестра давай с ними. А зима-то сырая, да и ветер холодный — она промёрзла и, кажется, промочила ноги, прыгая по сугробам, но, придя домой, лишь отогрелась чаем и вновь принялась за свои хлопоты. А после — это было вчера утром — не смогла встать с постели, всё лежала и кашляла. Просила Глафиру Петровну принести ещё чаю с мёдом, отказывалась посылать за доктором. Днём я к ним заехал и увидел, какая она бледная и слабая — послал за Ильей Петровичем. А она всё повторяла: «Не нужно, Миша, обойдётся.» А потом стала Вас звать. Всё шептала: «Александр! Саша!»

Князь Репнин не выдержал и, вновь вспомнив вчерашний вечер, закрыл лицо руками.

- Ещё что-нибудь она говорила? - хриплым голосом спросил государь.

- Да. - Михаил, смахнув слёзы, продолжил свой рассказ. - Что-то там про свои сны, про кровь. Ещё она Раду вспоминала. Я удивился: они ведь почти не знали друг друга, но подумал — это всё её фантазии… Она вроде как бредила, но временами мне казалось, что говорит вполне осмысленные вещи. Да только в себя она больше не приходила, и к тому времени, когда приехал Илья Петрович — уже просто лежала и тяжело всхлипывала.

Александр Николаевич, чувствуя тупую боль в груди, закрыл глаза и откинулся на спинку своего стула. Он вспомнил, как Наташа всю жизнь чего-то боялась, но это было связано не с ней и не с детьми, а с ним. И каждый раз, прощаясь, на протяжении двадцати с лишним лет говорила ему одну и ту же фразу: «Будь осторожен! Во всём.» Перед ним встали её глаза, обращённые на него с мольбой, а потом те же, но уже остекленевшие и безжизненные.

- Всё кончено. - прошептал он самому себе, не обращая внимания на Елизавету Петровну, появившуюся на пороге с дымящимся чайником.

Княгиня подошла к мужчинам и, поставив на стол свой поднос, наполнила фарфоровые чашки горячим напитком. Запахло свежей, ароматной мятой.

***