Любовь длиною в жизнь. Часть 2: Я буду ждать тебя (СИ)

Новый день наступает для них ближе к полудню. Александр Николаевич открывает глаза и видит перед собой комнату, в которой был так счастлив прошедшей ночью. Он хочет поцеловать свою любимую, но с удивлением обнаруживает, что её нет рядом. «Быть может, всё было сном, и она в том числе? Но тогда бы я проснулся в Зимнем, а не здесь!»

Из окон льётся мягкий свет — перед ним комната, оформленная в зелёных и ореховых тонах. Он отмечает трюмо из натурального дерева эпохи барокко, в зеркалах которого отражается обивка стен, светло-зелёная, с едва заметным, серебристым витиеватым узором; а также приставленную к нему банкетку с обивкой точно такого же цвета. Взору цесаревича предстаёт печь с изразцами, которую кто-то заботливо натопил, и он чувствует приятное тепло. По обе стороны от кровати расположены изящные тумбочки, на одной из которых по-прежнему лежит томик Пушкина. Сквозь сверкающую ткань балдахина пробиваются солнечные лучи, а, значит — за окном ясно, и если Наташа не против — можно пойти на прогулку. Ему бы так хотелось посмотреть окрестности усадьбы!

Вдруг, дверь открывается, и появляется Натали, облачённая в халат тёмно-зелёного бархата с золотыми кисточками. В руках у неё поднос с завтраком. Александр, как зачарованный смотрит на Репнину.

- Доброе утро, Александр Николаевич! Как Вам спалось? И не желаете ли позавтракать?

Так и оставшись на пороге она, слегка обернувшись, ловко закрывает дверь ногой.

- Доброе утро, дорогая. Я спал, как убитый и, кстати, давно так хорошо не высыпался. А ведь мы не так уж много и проспали, учитывая, как соскучились друг по другу.

При последних словах улыбка Наташи становится ещё шире. Она с гордым видом несёт свою ношу на кровать, аккуратно ставит поднос и присаживается рядом.

- Кстати, я не могу понять одну вещь. - Добавляет Александр, беря в руки ароматную булочку. - Когда ты перестанешь обращаться ко мне на «Вы»? Для тебя я «Саша» - ну сколько можно говорить?

Наташа неожиданно прыскает и, поймав удивленный взгляд цесаревича, поясняет:

- Простите, Александр Николаевич. То есть, прости. - поправляется она под его суровым взглядом. - Я вдруг вспомнила, как император, когда проявлял ко мне интерес, поймал как-то в коридоре и сказал примерно то же самое: «Вам позволено называть меня по имени». Мне тогда сделалось так страшно! И угораздило же Его Величество заинтересоваться моей персоной выше обыкновенного!

- Да, отец тогда изрядно попортил мои нервы. - отвечает Александр.

- Ты так переживал, что я могу стать его любовницей?

- Переживал? Да я сходил с ума от ревности! - Восклицает цесаревич, бросив наливать кофе по чашкам. - Мне невыносима была одна только мысль, что ты и он, ты и любой мужчина!

- Давай не будем больше об этом. Прости, что вспомнила. - Наташа мягко берёт из рук Александра кофейник и сама доливает напиток. Её весёлое настроение резко улетучивается. Ему на смену приходит какая-то притихшая, грустная Натали. Вместе с императором ей вспомнился и Андрей Петрович Долгорукий — её бывший жених.

Александр Николаевич догадывается о причине перемены в настроении Репниной. Несмотря на то, что они с Андреем, так или иначе, боролись за сердце одной женщины, цесаревичу было искренне жаль, что князь так нелепо погиб.

- Расскажи мне про этот дом. (Перевести разговор на другую тему — лучший выход из положения) Как ты тут всё обустроила? Кто тебе помогал? И что за добрая женщина по имени Глафира Петровна служит тебе?

Взгляд Наташи вновь проясняется. Она вдохновенно начинает:

- Глафира Петровна — моя помощница и правая рука. Даже не знаю, чтобы я без неё делала. Она помогает мне в делах, а также коротает со мной всё своё свободное время. И она знает о том, кто ты такой, а также о наших отношениях. - Репнина настороженно смотрит на Александра, ожидая его реакции. - Но не волнуйся: ей можно доверять.

- А я не волнуюсь! И уже сумел убедиться в том, что эта женщина очень привязана к тебе.

И цесаревич рассказывает Наташе о своей ночной встрече и знакомстве с помощницей. Княжна ободряюще кивает.

- Да-да, она такая. Окружила меня заботой до невозможного.

- А как она здесь оказалась?

- Глафира Петровна, между прочим, старейший житель этой усадьбы! - гордо восклицает Натали, оторвавшись от намазывания вареньем своей булочки. - Служит этому дому без малого тридцать лет! Она досталась мне, если так можно выразиться, вместе с поместьем. Должна тебе признаться, - Репнина таинственно переходит на шёпот. - она не слишком жаловала предыдущего хозяина. Мне было сказано, что он жуткий самодур и скряга.

- И, по-моему, она права! - смеётся Александр Николаевич, беря в руки тарелку с яичницей. - Судя по тому, как долго он не хотел продавать тебе поместье, как трясся над каждым рублём!