Любовь длиною в жизнь. Часть 2: Я буду ждать тебя (СИ)

У Михаила, сколько бы сильно он не был рассержен после ссоры с Натали — так и не получилось отречься от неё. Как бы далеко не заходили его каждодневные возмущения, высказываемые Лизе, что Наташа должна встать на правильный путь, избавившись от ложных иллюзий, как бы он не пытался показать, что ему всё равно, чем закончится эта история - в душе он сильно страдал и мучился. Привыкший с детства восхищаться и обожать старшую сестру, он не мог так жестоко вырвать её из своего сердца. Поэтому, съедаемый противоречивыми чувствами, он, через некоторое время после того, как Наташа покинула их с супругой, появился-таки в Высоком. А вскоре завёл традицию наведываться в поместье по нескольку раз за неделю под каким-нибудь благовидным, а в сущности пустяковым предлогом. Нет, он не попросил прощения, не стал мягче в общении с Наташей — скорее наоборот: всякий раз напускал на себя суровый отеческий вид, говорящий о том, что Репнина должна непременно упасть на колени и покаяться во всём содеянном.

Наташа же, тяжело переживая такие приезды («Лучше бы он и вовсе не являлся, чем с такой кислой миной, будто проглотил лимон!» - сказала она как-то Глафире Петровне после очередного визита брата), всякий раз пыталась найти способ помириться. Однако Миша отстранялся при любой попытке, замыкался в себе и делался ещё более угрюмым.

Они оба старались избегать в разговорах имени Александра Николаевича. И каждый новый приезд Наташа приноровилась заполнять беседой о делах, коих к удивлению самой Репниной, всегда находилось немерено.

Как-то раз, прогуливаясь с Михаилом вдоль поля, на краю которого виднелась крепостная деревушка, княжна решилась поделиться своей тревогой о том, что крестьянские дети совсем не образованы. И быть может он, как предводитель уездного дворянства в Двугорском, сможет что-то придумать? Брат посмотрел на неё как на умалишённую: неужели найдётся учитель, готовый заниматься этими детьми? Натали стала уверять, что непременно найдётся, если предоставить ему дом под школу (хотя бы для мальчиков!), а также солидное жалование.

В другой раз, идя рядом меж стройных сосен, возвышающихся за усадебным домом, их разговор зашёл о Глафире Петровне, которая очень полюбилась Наташе. Репнина сказала брату, что хочет дать женщине вольную, отблагодарив её за всю заботу и помощь, которой была окружена с первых дней пребывания в Высоком.

- И потом, Миша, мне претит мысль, что она находится в статусе прислуги, хотя я отношусь к ней, как к матери. (Тут голос Наташи немного дрогнул — она вспомнила родную матушку, Зинаиду Гавриловну) - Нет, её решительно надо освободить! Ты ведь поможешь составить вольную? Я прежде ничем подобным не занималась и совсем не смыслю в документах такого рода.

- Будь твоя воля: ты бы их всех освободила. - буркнул Миша в ответ.

- Александр Николаевич говорит, что давно надо это сделать! - воскликнула Наташа. Но в миг опомнившись, закусила губу — всё-таки не удержалась, произнесла это имя.

- Я наслышан о либеральных взглядах Его Высочества. - холодным тоном произнёс Репнин, делая вид, будто ничего не произошло. - Однако, некоторые считают, что это никому не пойдёт на пользу.

- Что ты имеешь ввиду? - княжна подошла к брату и, забыв о ссоре, дотронулась до его руки.

- А то, что народ, столько столетий державшийся в узде, вдруг получит свободу. - Князь Репнин аккуратно высвободился и отошёл на несколько шагов, посмотрев на Наташу с трудно скрываемым раздражением.

По правде сказать, его неприятно укололо чувство ревности: цесаревич столь откровенен с сестрой, что делится своими мыслями по поводу управления государством и планами насчёт реформ, которые так мечтал осуществить! За время своего адъютантства при Александре, Репнин успел изрядно наслушаться о том, что России необходим новый путь, толчок к прогрессу, более совершенные законы и множество других вдохновенных идей наследника престола. Но по мнению Михаила, женщины ничего не понимали и не должны были понимать в политике, а так же предпринимать попытки забивать себе голову подобными мыслями. Хотя, положа руку на сердце, Наташа не походила на большинство женщин, знакомых Репнину. Пожалуй, она и Лиза были единственными, кто не переставал удивлять его.

- Мне тоже кажется, что свобода необходима. А то мы ведём себя, как рабовладельцы или как феодалы, хотя на дворе девятнадцатый век! - упрямо сказала княжна.

- А знает ли этот народ, что с ней делать, с этой свободой? Подумай об этом, Наташа. - парировал князь. - Впрочем, слава Богу, будущий государь — не я! - Он с вызовом посмотрел на сестру. А затем тихо добавил. - Надеюсь, Александр Николаевич понимает все возможные последствия такого решения.

И бросив взгляд, полный неодобрения, на стоявшую рядом Натали, попрощался и отправился восвояси. А растерянная Репнина, с непонятным чувством тревоги, так и осталась стоять меж покачивающихся деревьев.

***