Люблю, скучаю… Ненавижу!

Проблема девушек, желающих отношений с тем, кто не может им этого дать, в том, что они всегда до последнего верят в то, что у них однажды всё получится. Только вот дело в том, что если мужчина хочет позвонить, он позвонит. Хочет прийти, придёт. Хочет быть с ней – будет. И ни что ему не помешает этого сделать: ни дождь, ни ураган, ни чёртов армагеддон.

Не однажды, а сейчас, в этот самый момент.

Уверять себя в обратном – значит, тратить своё время впустую. Если мужчина не заинтересован, со временем это не изменится.

– Но ведь ты провёл вечер с этими людьми! – Тон её голоса вдруг повысился до неприятно визгливого. Пальцы рук добела сжали руль. – У тебя что, даже минутки свободной не нашлось, чтобы перезвонить мне?!

Алиса наградила меня ещё одной фальшиво выдержанной улыбкой.

– Нет. – Спокойно ответил я.

И расслабленно вытянул ноги.

– А, может, ты просто не хотел? – Начинала закипать она. – Или тебе было с ними та-а-ак уж интересно?

– Эти люди мне как семья, Алиса. – Я опустил стекло и подставил лицо прохладному солёному воздуху. – Это было важнее всего остального.

– Значит, просто не хотел. – Она невольно притопнула, и машина рванула вперёд ещё быстрее.

Я прочистил горло и посмотрел на неё.

Как объяснить женщине, с которой у нас один раз, месяц назад, был случайный секс, что это ничего не значило для меня и случилось только потому, что до этого у меня целый год не было близости ни с кем?

– Алиса, я должен попросить у тебя прощения.

– За что? – Взвизгнула она.

– За то, что невольно дал тебе понять, что мы с тобой… ну, как-то связаны. – Нужные слова всё никак не подбирались, и я заёрзал на сидении. Обычно девушки бывают более понятливы и менее настойчивы. – Я не хотел… ввести тебя в заблуждение. Не трать своё время на меня, не звони мне, не приглашай меня никуда. Я… одиночка, понимаешь?

– Значит, это всё из-за неё? – Её грудь заходила ходуном на вдохе и выдохе.

Кажется, Алиса была уже на грани. Я почувствовал себя подлецом.

– Из-за неё?! – Повторила она громче.

– Из-за кого? – Насторожился я.

– Из-за той, с тёмными волосами.

– Кого ты имеешь в виду? Карину?

Ох, зря я не пристегнулся.

– Мне плевать, как её зовут. Сестра жениха! – Голос Алисы тонул в истерических нотках. – Ты смотрел на неё, как… не знаю… как верный пёс!

– Разве? – У меня в горле пересохло.

– Да! Ты из-за неё такой, да? Из-за неё?!

– Какой такой? – Этот разговор мне начинал надоедать.

Я выпрямился.

– Пустой! Холодный! – Алиса взмахнула рукой. – Равнодушный!

Кажется, её внимание с дороги полностью перетекло на меня, и теперь поездка становилась крайне опасной.

– Алиса, дело не в Карине. И не в тебе. – Я невольно ухватился рукой за обшивку двери. Мой взгляд метался по дороге, по которой мчался автомобиль. – Просто я не хочу отношений с тобой. Неужели, это и так не понятно?

Девушка резко ударила по тормозам, и шины завизжали. Машину тряхануло, она завиляла по дороге, а затем выбросило на обочину.

– Убирайся! – Крикнула Алиса, когда автомобиль замер.

Я упёрся вытянутыми руками в панель, моё сердце стучало нереально быстро. Как мы не разбились, один Бог знает.

– Прости, если обидел. – Выдохнул я.

– Пошёл вон из моей машины! – Указала она. – Уходи-и-и!

– Хорошо.

– И не звони мне больше!

«И не собирался, если честно».

Я толкнул дверь и выбрался на обочину:

– Прости…

Автомобиль резко сорвался с места, обдав меня брызгами гравия и облаком серой пыли. Глядя ему вслед, я покачал головой.

Похоже, мне ещё повезло отделаться лишь малой кровью. 27

Я замерла возле открытого окна. Вечерние сумерки наполнились стрёкотом цикад и сладким запахом цветов. Земля медленно остывала, и воздух напитывался тяжелой, горячей влагой.

Всё-таки, жизнь на тихом морском побережье текла совсем другим чередом. В большом шумном городе, полном суеты, все спешили куда-то, толкались, хмурились, выглядели сосредоточенными и угнетёнными, будто бы на их плечах лежала вся тяжесть мира.

Здесь же всем правили солнце, шелест прибоя, запахи дивных цветов и ароматы спелых фруктов.

Когда я жила в этом городе, я совсем по-другому смотрела на жизнь – может, была ещё совсем юной и глупой? Или мыслила совсем по-другому.

Я упёрлась руками в подоконник и выглянула наружу.

Розовая закатная дымка почти рассеялась на горизонте, а на острых верхушках-пиках горной гряды повис туман. Нежно алого цвета разводы смешались с серым паром и теперь густо оседали над морем.

Я втянула носом вечерний воздух и вспомнила тот день, когда стояла здесь вот так же – глядя в окно и ощущая, что, наконец-то, моя мечта сбылась. Из динамиков доносилась плавная мелодия, и я такая: «Стоп. Это же как про нас. Это наша песня!» И подумала: «Какая же я счастливая…»

Я тогда просто ещё не знала, что никаких «нас» и не было – мне просто померещилось. Он играл мной, как и всегда, как и со всеми, а я и поверила.

Играл. Почти как сейчас – когда я, глядя в его смеющиеся, лучистые глаза, готова была поверить ему снова.

– Опять о Гадове думаешь? – Ворвалась в комнату Нина.