Люблю и ненавижу

— То есть как бросает? — не поняла Лидия Константиновна.

— Очень просто… Вчера, на дне рождения, он вдруг объявляет (подарочек такой мне сделал): у него через несколько дней отпуск, собирается поехать на родину, на Урал; если я хочу, он может и меня, бедную, взять с собой… Так ведь я, Алешенька, учусь, мне сессию скоро сдавать надо.

— Ну, значит, я поеду один. Ничего особенного.

— Странно, очень странно… — удивленно хмыкнула Лидия Константиновна. — Вообще, Алешенька, если говорить откровенно, вы меня удивляете за последнее время… Может, вы вообще не хотите жить с нашей Натусей?

— Лидия Константиновна, вы меня тоже удивляете… Не я не хочу жить с Наташей, а она не хочет жить со мной.

— А вы что думаете, ей легко жить на какой-то там Остужевской? Да и чего ради, собственно?

— Ради нашей с ней семьи.

— Ах-ха-ха, семьи! — съязвила Лидия Константиновна. Она поднялась из-за стола и начала убирать посуду. — Семья — это когда у вас дети появятся, а так… Смотрите, Алешенька, жизнь врозь — это не шутки.

— Я тоже так думаю.

— Мало здесь просто думать… надо и уступить иногда женщине. А может, вы из-за нас с Павлом Петровичем не хотите здесь жить? Так вы прямо скажите, что мы не нравимся вам, только интересно бы узнать, чем это мы можем вам не нравиться?

— Ну, не то чтобы так… — замялся Алеша. — Не в том дело, что кто-то нравится, а кто-то нет. Просто хочется жить самостоятельно, независимо.

— А здесь что, вы разве зависите от кого-нибудь? Кроме помощи, вы, кажется, ничего плохого от нас не видели…

— За Мишу он вас не любит! — усмехнулась Наташа.

Алеша укоризненно взглянул на нее.

— За Мишу? — удивилась Лидия Константиновна. — Ах, оставь эту глупость, Натусик! Всегда у тебя в голове одни шутки и насмешки, когда у людей серьезные разговоры.

— Нет, правда, правда! — продолжала усмехаться Наташа. — Миша — это же мировая проблема для него!

— Ну ладно, — сказал Алеша, поднимаясь из-за стола, — я, пожалуй, пойду… Спасибо за все.

— И вы так просто уходите? — удивилась Лидия Константиновна.

— Ну, не совсем просто…

Теперь, встав из-за стола, Алеша наконец додумал ту мысль, которая мелькнула у него еще в середине разговора. Мысль о том, что вот сейчас Наташа — это одна женщина, язвительная, насмешливая и насмехающаяся над своими родителями, как бы даже презирающая их. В разговоре же с Алешей она всегда старается защитить их, борется и отстаивает родителей. А вчера на вечере она была еще и третья Наташа, такая, какой ее родители, наверное, и не представляют.

Уходил Алексей с Семеновской, испытывая какую-то неопределенность своих мыслей и чувств. Может, он и на родину, на Урал, собрался потому, что скрутила его по рукам и ногам эта неопределенность. А что неопределенность шла от чувства собственной вины, прежде всего — перед самим собой, об этом он не думал, не догадывался пока, не хотел догадываться…

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Когда в квартиру позвонили, Алеша подумал: не Наташа ли вернулась от родителей? Алеша был дома один. Открыв дверь, Алеша увидел незнакомого мужчину, который как-то странно, многозначительно улыбнулся.

— Простите, Лариса дома?

— Нет. Но скоро будет. Вы к ней по делу?

— По делу… — При этом мужчина снова многозначительно улыбнулся и внимательно посмотрел Алеше в глаза: какое впечатление произведут его последние слова? — Роман, муж Ларисы.

— А-а… — протянул Алеша. — Алеша, — представился он. — Проходите, она скоро вернется. В Жуковский, к матери, уехала…

Они прошли к Алеше в комнату.

— Учишься? — кивнул Роман на книги. — Давай по-простому, на «ты»?

— Давай, — ответил Алеша. — Нет, так просто. Читаю… — Он хотел добавить: «Наташа учится, жена…», но Роман не дал досказать:

— Ну-ну… молодец. Самообразованием занимаешься. — Он подошел к книгам, просмотрел их, полистал. — Философию, значит, любишь?

— Люблю. Я вот сейчас Энгельса штудирую, «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Ну и книга, я тебе скажу! Очень хочется разобраться во всем этом…

— Да-а… — сказал Роман и сел на стул. — Вон что… — Он улыбнулся своей странной улыбкой — как бы на одну сторону. — В общем, Лариса время не теряет. Жить учится… — Роман рассмеялся. — Как она, ничего? Нравится тебе?

— По-моему, очень хорошая женщина, — ответил Алеша серьезно.

Роман рассмеялся еще веселей.

— Ты когда-нибудь слышал, чтобы о чужой красивой жене говорили, будто она не́ хорошая?

— Не знаю… Не слышал вроде…

Эта странная наивность — или хитрость? — Алеши очень веселила Романа, он от души смеялся.

— Давно уже здесь живешь?

— Месяцев пять… или шесть… — Алеша начал подсчитывать в уме. — А что?

— Так… — смеялся Роман, — Ну, а Светланка как относится?

— Светланка? Хорошо относится. Любит нас, — улыбнулся Алеша.

И снова Роман смеялся, забавным ему казалось это «нас».

— Не женился еще?

— Женился, — ответил Алеша, никак не понимая, почему Роман смеется.

— Поздравляю!

— Постой, постой… — начал догадываться Алеша. — Ты, может, думаешь, что я… что мы с Ларисой… Да ты что! Ты что! У меня жена Наташка. Совсем другая!

— Другая? — остановился Роман. И снова начал смеяться, веселей прежнего.