Сидели на кухне, пили чай с лимоном, как давние знакомые, но в душе Петров боялся главного вопроса: сколько у него детей? В это же время Сусанна Николаевна с мужем страшились другого вопроса: как начать разговор о деньгах?
— Кстати, и телефон у нас есть, — многозначительно проговорила Сусанна Николаевна.
— Я заметил. Это хорошо, — улыбнулся Петров. — Телефон мне позарез нужен. По работе.
— Жена ваша тоже журналистка? — поинтересовалась Сусанна Николаевна.
— Нет, что вы. Она у меня строитель.
— Инженер?
— Да как сказать… Бухгалтер в стройбанке.
— Вот чего я никогда не понимала — что такое стройбанк.
— Что же тут непонятного? — произнес Иван Семенович, улыбаясь, как бы приглашая и Петрова поиронизировать над непонятливостью жены. — Банк — это учреждение, где хранятся деньги.
— Ваня, есть банк, а есть — стройбанк. Не путай! — строго возразила жена.
— Кстати, о деньгах, — как бы между прочим поинтересовался Петров. — Сколько вы хотите за месяц? Пятьдесят?
Сусанна Николаевна и Иван Семенович озадаченно переглянулись. Как пятьдесят? Они не ослышались? И в то же время им стало неудобно, особенно Ивану Семеновичу, краска так и залила его лицо.
— Ну, Владислав Юрьевич, — начала тяжело ворочать языком Сусанна Николаевна, — пятьдесят рублей… за такую квартиру… в наше нелегкое время… Откровенно говоря, мы хотели просить шестьдесят пять, однако ради вас… так и быть… шестьдесят рублей. Кстати, вы нам не сказали, сколько у вас детей?
— Честно? — спросил Петров. Он подумал: да плевать мне на них, шестьдесят рублей — не каждый согласится, чего мне скрывать…
— Конечно, честно, — удивленно проговорила Сусанна Николаевна. Она подумала: чего это он так странно спрашивает?
— Один сын, но… ждем еще ребенка.
— О, какие вы смелые! — искренне восхитилась Сусанна Николаевна и со значением покосилась на мужа.
— Устраивает это вас? — напрямую спросил Петров.
— Нам лишь бы порядок да деньги исправно платили. А так — живите, не жалко. Правда, Ваня?
— Разумеется, — согласился Иван Семенович.
— Только у нас одно условие… — И, будто обжегшись на этом слове, Сусанна Николаевна заговорила быстро, взахлеб: — Может, еще чайку, Владислав Юрьевич? С сухариками, а? Со свежим лимончиком?
— Спасибо. — Петров перевернул чашку вверх дном и осторожно положил ее на блюдце. — Какое условие, Сусанна Николаевна?
— Условие такое… — Она немного помедлила. — Деньги, по меньшей мере за год, мы хотим получить вперед.
— Семьсот двадцать рублей? — быстро подсчитал Петров.
— Семьсот двадцать. Именно так.
Петров как-то странно, нехорошо усмехнулся. Брагинские напряженно ждали.
— Надо бы с женой посоветоваться. — Петров в задумчивости постучал пальцами по краешку блюдца.
На этом и порешили пока. Обменялись телефонами, условившись, что завтра вечером, самое позднее — послезавтра утром Петров позвонит Брагинским.
После этого Петров, несколько мрачноватый, ушел.
Дома Люсьен первым делом накормила Петрова вкусным обедом. Салат из капусты с морковью, в меру политый яблочным уксусом вперемешку с кубанским подсолнечным маслом; харчо, обжигающее губы, с огромными кусками баранины на аппетитно обнажившихся косточках; шашлык, густо посыпанный сочными кольцами лука, и чешское пиво — холодное, янтарное, с капельками влаги на отпотевших бутылках…
Люсьен ни о чем не спрашивала мужа; по его виду, по его хмурому взгляду и насупленным бровям понимала: и сегодня у него ничего не вышло. Она не подгоняла его. Не торопила. Чего надо, она добилась, остальное как-нибудь перемелется.
— Виталька где? — спросил Петров.
— На улице. На санках катается.
— Есть у тебя семьсот двадцать рублей? — Петров медленно пил пиво и, прищурясь, выжидательно-насмешливо смотрел на жену.
— Чего? — не поняла она. Не поняла и удивилась.
— И у меня их нет, — подытожил Петров и залпом допил стакан.
— Ты о чем, Владик?
— А о том, — сказал он, покачиваясь на стуле, — что я нашел квартиру. Да. Но денежки нужно платить за год вперед.
— Ой, да ты что?! — Люсьен всплеснула руками и присела на стул. Не знала только, улыбаться или хмуриться, чтобы не рассердить мужа.
— Такие мастодонты попались, а туда же: гони монету. Как будто я кую червонцы.
— А на это согласны? — Люсьен показала на живот и слегка покраснела.
— Как ни странно, им все равно. Впрочем, тут дело ясное: уезжают за границу — лишь бы жильцов быстрей найти.
— Везет же людям, — вздохнула Люсьен, — по заграницам ездят…
— Там гребут да еще тут прихватывают, — зло процедил Петров. — Куда им эти семьсот двадцать — солить, что ли?
— Деньги, Владик, всегда нужны.
— Ага, им нужны, а мне — расплачивайся! Хороши принципы современного общежития.
— Может, это к лучшему, Владик? Отдадим сразу — и целый год в ус дуть не будем. Представляешь?
Петров посмотрел на жену долгим пристальным взглядом.
— Хорошо говорить, — жестко сказал он и, откинувшись на стуле, прикрыл веки. — А где деньги взять?
— Хочешь еще пива? — робко спросила Люсьен.
— А осталось?
Люсьен с хитрецой ответила:
— Для любимого мужа всегда найдется.
Петров открыл глаза, посмотрел на Люсьен как бы несколько озадаченно:
— Скажи-ка, ты что, всерьез меня любишь?