Люблю и ненавижу

Сидели на кухне, пили чай с лимоном, как давние знакомые, но в душе Петров боялся главного вопроса: сколько у него детей? В это же время Сусанна Николаевна с мужем страшились другого вопроса: как начать разговор о деньгах?

— Кстати, и телефон у нас есть, — многозначительно проговорила Сусанна Николаевна.

— Я заметил. Это хорошо, — улыбнулся Петров. — Телефон мне позарез нужен. По работе.

— Жена ваша тоже журналистка? — поинтересовалась Сусанна Николаевна.

— Нет, что вы. Она у меня строитель.

— Инженер?

— Да как сказать… Бухгалтер в стройбанке.

— Вот чего я никогда не понимала — что такое стройбанк.

— Что же тут непонятного? — произнес Иван Семенович, улыбаясь, как бы приглашая и Петрова поиронизировать над непонятливостью жены. — Банк — это учреждение, где хранятся деньги.

— Ваня, есть банк, а есть — стройбанк. Не путай! — строго возразила жена.

— Кстати, о деньгах, — как бы между прочим поинтересовался Петров. — Сколько вы хотите за месяц? Пятьдесят?

Сусанна Николаевна и Иван Семенович озадаченно переглянулись. Как пятьдесят? Они не ослышались? И в то же время им стало неудобно, особенно Ивану Семеновичу, краска так и залила его лицо.

— Ну, Владислав Юрьевич, — начала тяжело ворочать языком Сусанна Николаевна, — пятьдесят рублей… за такую квартиру… в наше нелегкое время… Откровенно говоря, мы хотели просить шестьдесят пять, однако ради вас… так и быть… шестьдесят рублей. Кстати, вы нам не сказали, сколько у вас детей?

— Честно? — спросил Петров. Он подумал: да плевать мне на них, шестьдесят рублей — не каждый согласится, чего мне скрывать…

— Конечно, честно, — удивленно проговорила Сусанна Николаевна. Она подумала: чего это он так странно спрашивает?

— Один сын, но… ждем еще ребенка.

— О, какие вы смелые! — искренне восхитилась Сусанна Николаевна и со значением покосилась на мужа.

— Устраивает это вас? — напрямую спросил Петров.

— Нам лишь бы порядок да деньги исправно платили. А так — живите, не жалко. Правда, Ваня?

— Разумеется, — согласился Иван Семенович.

— Только у нас одно условие… — И, будто обжегшись на этом слове, Сусанна Николаевна заговорила быстро, взахлеб: — Может, еще чайку, Владислав Юрьевич? С сухариками, а? Со свежим лимончиком?

— Спасибо. — Петров перевернул чашку вверх дном и осторожно положил ее на блюдце. — Какое условие, Сусанна Николаевна?

— Условие такое… — Она немного помедлила. — Деньги, по меньшей мере за год, мы хотим получить вперед.

— Семьсот двадцать рублей? — быстро подсчитал Петров.

— Семьсот двадцать. Именно так.

Петров как-то странно, нехорошо усмехнулся. Брагинские напряженно ждали.

— Надо бы с женой посоветоваться. — Петров в задумчивости постучал пальцами по краешку блюдца.

На этом и порешили пока. Обменялись телефонами, условившись, что завтра вечером, самое позднее — послезавтра утром Петров позвонит Брагинским.

После этого Петров, несколько мрачноватый, ушел.

Дома Люсьен первым делом накормила Петрова вкусным обедом. Салат из капусты с морковью, в меру политый яблочным уксусом вперемешку с кубанским подсолнечным маслом; харчо, обжигающее губы, с огромными кусками баранины на аппетитно обнажившихся косточках; шашлык, густо посыпанный сочными кольцами лука, и чешское пиво — холодное, янтарное, с капельками влаги на отпотевших бутылках…

Люсьен ни о чем не спрашивала мужа; по его виду, по его хмурому взгляду и насупленным бровям понимала: и сегодня у него ничего не вышло. Она не подгоняла его. Не торопила. Чего надо, она добилась, остальное как-нибудь перемелется.

— Виталька где? — спросил Петров.

— На улице. На санках катается.

— Есть у тебя семьсот двадцать рублей? — Петров медленно пил пиво и, прищурясь, выжидательно-насмешливо смотрел на жену.

— Чего? — не поняла она. Не поняла и удивилась.

— И у меня их нет, — подытожил Петров и залпом допил стакан.

— Ты о чем, Владик?

— А о том, — сказал он, покачиваясь на стуле, — что я нашел квартиру. Да. Но денежки нужно платить за год вперед.

— Ой, да ты что?! — Люсьен всплеснула руками и присела на стул. Не знала только, улыбаться или хмуриться, чтобы не рассердить мужа.

— Такие мастодонты попались, а туда же: гони монету. Как будто я кую червонцы.

— А на это согласны? — Люсьен показала на живот и слегка покраснела.

— Как ни странно, им все равно. Впрочем, тут дело ясное: уезжают за границу — лишь бы жильцов быстрей найти.

— Везет же людям, — вздохнула Люсьен, — по заграницам ездят…

— Там гребут да еще тут прихватывают, — зло процедил Петров. — Куда им эти семьсот двадцать — солить, что ли?

— Деньги, Владик, всегда нужны.

— Ага, им нужны, а мне — расплачивайся! Хороши принципы современного общежития.

— Может, это к лучшему, Владик? Отдадим сразу — и целый год в ус дуть не будем. Представляешь?

Петров посмотрел на жену долгим пристальным взглядом.

— Хорошо говорить, — жестко сказал он и, откинувшись на стуле, прикрыл веки. — А где деньги взять?

— Хочешь еще пива? — робко спросила Люсьен.

— А осталось?

Люсьен с хитрецой ответила:

— Для любимого мужа всегда найдется.

Петров открыл глаза, посмотрел на Люсьен как бы несколько озадаченно:

— Скажи-ка, ты что, всерьез меня любишь?