Люблю и ненавижу

По специальности они были инженеры, каких пруд пруди в любом городе, сто двадцать рублей в месяц и все остальные прелести. Иной раз им казалось, что никому они как специалисты не нужны, вот хоть сейчас провались оба сквозь землю — никто и не заметит этого. И вдруг им повезло. Пришла на завод, и именно в их отдел, таинственная разнарядка. Тех проверили, этих, и оказалось, что муж и жена Брагинские среди прочих кандидатов ничуть не хуже, а может, даже и лучше других — оба инженеры, — чтобы можно было послать их на работу в Индию. На год. Или на два. В Индию? Ну да, старшими инженерами на машиностроительный завод в такой маленький городок в штате Махараштра.

Вот так и свалилось им это счастье на голову. Жили они скромно, по средствам, обычно долго копили деньги, чтобы купить какую-нибудь хорошую вещь — холодильник, телевизор, стенку или ковер, а тут неожиданно забрезжила перед глазами такая перспектива… Можно ведь и машину купить, «Волгу», например? Можно. И двух-, а то и трехкомнатную кооперативную квартиру? Можно. И гараж? И дачу? Все можно. Все. Теперь многое можно будет…

Их тем временем оформляли, проверяли, провели тщательный медицинский осмотр, сделали прививки от разных страшных болезней — чумы, холеры, оспы, после некоторых из них они дня два-три лежали пластом — такое недомогание навалилось, но в общем все шло хорошо, не хуже, чем у других. Серебрякова Виктора, к примеру, тоже хотели послать, а начали проверять, крутить да вертеть — опухоль нашли, и вместо Индии попал Серебряков в онкологический центр. С Вениамином Петровичем Захорошко того хуже получилось: оказывается, отец у него в войну полицаем был, а не партизаном, как числилось по документам, и не в брянских лесах он воевал, а на Украине детей и стариков вешал. С Вениамином Петровичем после этого сердечный удар случился; когда он несколько отошел, то уволился с завода и исчез неизвестно куда. С остальными, как с Брагинскими, все было в порядке, и вот сегодня Иван Семенович пришел домой с радостной вестью: все окончательно решено — даже авиабилеты заказаны на седьмое января. Итак, седьмого января летим в Индию!

Сусанна Николаевна поставила перед мужем скворчащую на сковородке яичницу — дымную, запашистую, с кусками крупно нарезанного сала.

— А ты? — спросил Иван Семенович.

— Я уже все, Ваня, я уже давно поужинала. А ты ешь, ешь, пока горячее…

Иван Семенович благодарно улыбнулся и с аппетитом принялся за еду. Сусанна Николаевна сидела напротив мужа в извечной женской позе — подперев подбородок руками, и ласково, с любовью наблюдала за тем, как хрустко и жестко расправляется муж с золотистой яичницей.

Потом они пили чай со сгущенным молоком, весело и возбужденно разговаривали, перебирали все мыслимые и немыслимые дела, какие нужно переделать за оставшиеся две недели, потом начали незаметно мечтать, как вернутся из Индии через год, а того лучше — через два года и купят все, что им вздумается. Самое главное, самое первое — черную «Волгу», такую, как у главного инженера Прохорова, только она у них будет новей и черней и блестеть будет ярче, чем у Прохорова, ведь его «Волга» к тому времени наверняка поблекнет. Сразу за этим нужно купить гараж — иначе во что превратится их «Волга» через каких-нибудь пять-шесть месяцев? Дальше — нужна квартира. Светлая, большая — не меньше чем трехкомнатная, потому что со временем у них будет двое детей, одному комната, второму, да и им, старичкам, тоже нужен отдельный шалашик, и при этих словах — «старичкам» и «шалашик» — они оба самозабвенно рассмеялись, ибо какие же они «старички» и какой же это «шалашик», если это будет отдельная красиво обставленная, уютная большая комната, в которой они всегда будут чувствовать себя молодыми, влюбленными, полными сил и энергии? Правда, смешно… Но, разумеется, чтобы остаться действительно молодыми — надолго, очень надолго, нужно позаботиться о своем здоровье, невозможно всю жизнь проводить в городе, в пыли, в чаду, в бензиновых парах, без свежего воздуха, без леса, лугов и полей, а для этого нужна дача. И не просто дача, не убогий захолустный дощатый домик на садово-огородном участке в шесть соток, а настоящий бревенчатый дом в истинно крестьянской деревне, где пашут, сеют, молотят, ловят рыбу, подковывают лошадей, поют по вечерам тягучие русские песни. Вот где подлинная, раздольная жизнь! И пусть деревня будет далеко от Москвы, пусть не рядом — не страшно, ведь у них в гараже личная «Волга», а с такой «Волгой» их с почетом и уважением встретят в любом месте, всякий председатель колхоза будет рад завести с ними знакомство и дружбу.