Любитель сладких девочек

Он остановился у бокового окна, через которое, предположительно, в его дом попал человек, оставивший ему предупреждение. Оно никогда не закрывалось им на шпингалет. Никогда! Ключ От входной двери под ступенькой. Окна не закрываются. Тут не захочешь, да полезешь в дом.

Володя заперся в ванной и несколько минут изучал свое отражение в зеркале.

Обычное лицо. Самое заурядное, пожалуй. Хорошо хоть, камень в почке перестал мучить — нет таких ужасающих синяков под глазами. А так ведь ничего примечательного. С чего бы это ей в него влюбляться? Из-за денег? Так у нее самой их теперь тоже куры не клюют. Еще каких-то несколько дней, и она вступит в права наследования, и тогда плевать она хотела на его бабки. Своим отношением к ней он тоже похвастаться не может. Да и познакомились они при весьма своеобразных обстоятельствах, романтизма в этом было столько же, сколько в стоптанных армейских сапогах…

Наскоро приняв душ и без обычной тщательности побрившись, Панкратов побрел на кухню.

И только-только расположился за столом с чашкой кофе, как зазвонил мобильник. Верещал тот достаточно долго, чтобы он мог успеть его отыскать в брошенном на спинку стула пиджаке.

— Да! — рявкнул Володя, вновь ожидая услышать визгливый тенорок Гарика. — Чего тебе еще, черт возьми?

В трубку обескураженно посопели, с протяжным стоном зевнули и затем обыденно заявили:

— Володь, я ее нашел.

— Да ну?! — Спина, невзирая на дезодорирующий гель для душа, мгновенно взмокла. — Жива?!

— А то! Ведет себя, правда, несколько странно.

— То есть? — начал орать на позвонившего Панкратов. Подгонять того было занятием безрезультатным, поэтому приходилось сдерживаться из последних сил и, скрепя сердце, вежливо цедить слова. — Что значит странно?

— Как-то бессистемно. Снимает комнату почти рядом с тем домом, где жила до этого с какой-то бабой. Бабу ту вроде замочили. И вроде бы она. Менты, во всяком случае, ищут именно ее. Чего тогда отираться рядом? Сваливать надо, а она по улицам разгуливает. Пацан ее тут засек один.

— Кто?!

— Сосед покойницы. Так, отстойник, а не человек. В ментовке, говорят, знатно пел про нее. И чего она не сваливает-то, а, Володь? Нет системы. Мне не нравится, короче.

— Почему? — Внутри все заныло, а в горле стало тесно воздуху. Если все происходящее не нравится этому парню, значит, дело и вовсе дрянь. Он никогда не станет колыхать воздух понапрасну. — Что тебя настораживает?

— Во-первых, то, что она не пытается вернуться домой, а должна была бы. Во-вторых, она тут посещала библиотеку.

— Как ты узнал об этом? — в который раз поразился профессиональной хватке своего осведомителя Володя.

— Элементарно, Ватсон! — самодовольно хмыкнул тот. — Перед тем, как туда попасть, она кружила по району и у каждого встречного спрашивала дорогу к метро. Намаячила порядком. Там по периметру библиотека, я заглянул на всякий случай.

Девчонка до слов охочая попалась, все выболтала за пару минут. Так вот, твоя жена рылась в подшивках газетных. И после ее посещения пропала страничка со статьей о той самой автомастерской…

Просекаешь, чем пахнет?

— Да! — Дышать стало совсем нечем, а по спине уже бежали ручьи, впору снова становиться под душ. — Что мы успеем сделать? Только давай быстро и без лишних слов!

— Боюсь, что мы немного того, опоздали. — Снова зевок и, видимо, чтобы окончательно добить Панкратова, сокрушительная новость под занавес. — Потому что за ней какой-то хмырь ходит. Вел от самого сквера до дома. Потом хотел меня вести, но передумал и вернулся к ее окнам. Вот такие, брат Володя, дела. Все, я устал. Глаза слипаются. До самого рассвета около ее дома отирался.

— Адрес! — потребовал Панкратов и, заметавшись в поисках ручки и бумаги, принялся сметать кипы журналов и газет с журнального стола на пол. — Черт! Сейчас… Сейчас, давай диктуй! Ага, понял… Это вряд ли. Все. Пока. Расчет вечером.

Спасибо…

Володя еще какое-то время бездумно взирал на клочок газеты, ходивший ходуном в его руке. Потом вдруг скомкал его и забросил в дальний угол гостиной.

Пусть все катится ко всем чертям! Он устал! От всего устал! Какого черта ей понадобилось в этой мастерской? Умная очень! Пожалуй, самая умная!

У нее на хвосте свора милицейских ищеек во главе с каким-то хмырем, не исключено, что их осведомителем, а она решила восстанавливать попранную справедливость.

— Дура! — взревел он вдруг страшным голосом и совсем уже было хотел пустить следом за газетным клочком свой мобильник, когда он снова заверещал. — Да! Слушаю!

— Привет, Володь, это я… — Мягкий вежливый голос давнего приятеля по университету звучал еле слышно. — Я все нашел, что ты просил.

— Гм, привет, — перестроиться с одного собеседника на другого было не так уж просто, тем более что в нем буквально все бурлило от гнева. — Какие новости?

— Новости плохие, Володь. Все, как я и предполагал. Счета почти пусты… Часть аннулирована за долги. А часть…

— Что?

— А часть, причем большая часть, перестала существовать еще тогда. Ты понимаешь, о чем я? — Бывший сокурсник деликатно покашлял в трубку и затем с вежливым напором потребовал: