Любить и верить

А как раз перед этим председатель приглашал прораба на именины. Пригласил первый раз за три года. Приглашал он всегда только главных специалистов и своего шофера, а наш прораб был вроде и главный специалист, все-таки прораб, и как будто не главный — у него не институт, а только техникум. Но перед этим прораб достал через своего знакомого кирпича, раза в четыре больше, чем положено, вот и пригласил.

И так хорошо сходили к нему. Он за столом удачно ответил на чью-то шутку и вообще показался не дураком. И жена была довольна — может, первый раз за всю жизнь довольна. И вот теперь — на тебе, нашел друзей! Прораб молчал, и все наши молчали, что говорить. И жена тоже скажет — нашел друзей!

Кто болтнул — наши не выясняли. Каждый боялся, что подумают на него. Проще всего подумать на бригадира — он часто бывает в конторе. Можно и на Пашку-немца, у него жена — двоюродная замбухгалтера. Но мог сказать и Коленька — по простоте. Да и Юзик мог болтнуть, он тоже что хочешь может ляпнуть. Про Горбыля и говорить нечего, на язык он самый слабый, да и как раз тогда его председатель подвозил на машине. Я-то был ни при чем. В конторе я не бываю, конторских не знаю. Зла там какого на прораба у меня тоже нет. Да и что толку выяснять: подгадили человеку, теперь не поправишь.

ВЕСНА

Давно прошла осень, а за ней и зима. Прошла уже и первая весенняя грязь. Дороги подсохли, по ним опять три раза в день бегал городской автобус. Я подошел к остановке, вместе со мной в город собралась старенькая бабка. В корзине, укрытой платком, она везла курицу. Вдвоем мы сели в пустой автобус и медленно поехали по деревне. Мелькнула хата Горбыля, правление, столярка, где мы всегда ожидали получку, — я уезжал из деревни, где прожил почти год, уезжал навсегда.

Приехал я сюда, чтобы узнать «простых» людей, их особенную суть и жизнь. Жил вместе с ними, работал, конечно, сильно выделялся сначала — всем было непривычно и непонятно, зачем я приехал, почему один, где мои родственники, почему не устраивался в городе. Но потом ко мне привыкли, хотя я и остался чем-то странным, но привыкли. И я привык и присмотрелся к этой жизни, которая со стороны казалась мне умудренной веками, имеющей особую философию и глубокую символичную суть.

Но на самом деле оказалось, что жизнь эта самая простая и обыкновенная, каждым своим днем отрицающая какую бы там ни было философию и глубокую суть. И люди оказались просто людьми, такими, как везде, со всеми своими желаниями, большими и малыми делами, радостями и заботами, подчас странностями и глупостями.

Но я был рад, что в мою жизнь вошли эти, в общем-то каждый по-своему хорошие, добрые люди. Я долго буду помнить, как радостно ехал Коленька с базара, после удачной продажи корзин, как самозабвенно врал Горбыль. Надолго останутся в памяти и Ваня со своими тревогами, и Юзик, и Митя Коржа с веселым желанием жить и не помирать.

Последнее время мужики часто советовали мне ехать в город. Там и зарплата на стройке побольше, и общежитие дают, и кино, и девчата, и все такое. Город есть город.

«У нас — дети, хозяйство, мы привыкли, мы так уже и проживем, а ты молодой».

Мне и в самом деле было уже пора уезжать. Я никому не рассказывал, но я тоже был не один.

Автобус выехал за деревню, у развилки дорог стоял прораб. Он ждал попутку а другую сторону. «Опять к матери», — подумал я. Весна, картошку сажать, наверное. Наш автобус свернул, и, оглядываясь, я еще долго видел в заднее стекло его одинокую фигуру. Хорошо, когда есть куда поехать, когда тебя кто-нибудь ждет. Автобус бежал уже по асфальту, навстречу городу, где меня тоже ждали.

ГДЕ ПРАЗДНИК, ТАМ И Я (Приключения Нестерки)

Рассказ о том, как родился, жил, по свету скитался, помер и жив остался хитрый мужик Нестерка

В Белоруссии все знают и любят веселого и ловкого плута Нестерку. Какие только приключения с ним не случались! Он и родился со смехом, и от смерти отсмеялся, и у бога бывал, и с царем беседовал, и в ученом споре без него не обошлось. Он и в корчме, он и на ярмарке, о нем и на завалинке говорят, его и в анекдоте помянут.