Люби как в 20!

Она все про меня поняла. Уж не знаю, чем я себя выдала. А может, с возрастом просыпается суперспособность понимать ложь. Только заведующая смотрела на меня так, что врать не имело смысла. Это не наивный Даня, которого легко обмануть. Да и стыдно было мне ей врать. Она всегда тепло ко мне относилась и заслужила правду.

– Это я, Римма Георгиевна, – виновато понурилась я.

– Вижу, – она поджала губы и покачала головой. – Вот уж не ожидала от тебя такого, Полина! Такая серьезная, умная… Что на тебя нашло?

Впервые заведующая перешла со мной на ты. Все-таки разговор был личным, и церемонии тут излишни.

– Да как-то глупо все получилось… – Я пожала плечами, чувствуя, как груз вранья меня отпускает. Захотелось облегчить душу и признаться в том, что я так долго скрывала от всех. – Сначала в шутку, а потом влюбилась…

Я ожидала, что Римма Георгиевна воскликнет: «Ну он же совсем мальчик!», но она сказала задумчиво:

– А я-то гадала, что на тебя нашло в последнее время.

– Виновата, Римма Георгиевна, – признала я. – Вы меня теперь уволите?

– За что же? – удивила меня заведующая, подняв брови. – За то, что какая-то юная девушка оказалась похожей на тебя?

Я пораженно уставилась на нее:

– Но как же?..

– Работай, Полина, – отрезала она и прищурилась сквозь очки. – Ты ведь не собираешься в декрет?

– Я? Нет, что вы!

– А с этим мальчиком… – Она вопросительно взглянула на меня.

– Все кончено, – выдохнула я, сглатывая ком в горле.

– Вот и хорошо, – она одобрительно кивнула.

А мне захотелось закричать: да что хорошо-то? Я так несчастна без него!

– Хорошо, что ты вовремя взялась за ум, – добавила она. – Погуляла и хватит. Он, хоть и не наш студент, но еще мальчишка. Сколько ему – двадцать, двадцать один?

– Двадцать один.

– Вот-вот. Тебе мужчина нужен, для семьи, для детей. А с мальчишкой какая семья? Так, развлечение одно.

Я молчала, признавая ее аргументы. Но сердце кричало обратное. Что никто мне, кроме Данилы, не нужен. И он и есть тот мужчина, которого я люблю. С ним я хочу семью и детей. И мне неважно, сколько ему лет и какая между нами разница в возрасте. Потому что возраст – в голове и в паспорте. А мы с Данилой прекрасно ладили и были счастливы. «Пока он считал тебя своей ровесницей», – шепнул голос разума, и сердце замолчало.

– Забудь его, – Римма Георгиевна по-матерински тронула меня за плечо. – Так будет лучше для всех.

– А как же фото? – спросила я, кивнув на телефон в ее руке. – Студенты же обсуждают.

– Сегодня обсуждают, завтра забудут! – успокоила она. – Увидят какой-нибудь скандал в Инстаграме и переключатся на него. А ты работай, Полина. Работа лечит. Я по себе знаю.

Во взгляде женщины мелькнула грустная искорка – как отголосок давней любовной истории, и я поняла, что у нее тоже был роман с мужчиной моложе. То ли до замужества, то ли уже во время. Поэтому она и смогла меня понять и простить, как женщина женщину. Хотела бы я знать, что с ней произошло, но расспрашивать о личном начальницу не решилась. Она и так позволила заглянуть себе в душу глубже, чем обычно.

– Спасибо, Римма Георгиевна.

Раздался звонок, и она заторопилась.

– И с нашими ни с кем не болтай, – понизив голос, она обернулась на дверь. – Нечего никому знать. Сохрани свой секрет! А то ведь растрезвонят кумушки.

– Поняла, Римма Георгиевна!

– Ну, за работу, Полина!

В тот вечер я вернулась домой засветло. День, по сравнению с мартом, прибавился. Апрель уже уверенней заявлял о себе – ярким солнышком и синим небом, а снег почти растаял.

Аппетита не было, и готовить ужин не хотелось. Да и отвыкла я готовить ужин для себя одной, ведь предыдущие три недели по вечерам я пропадала с Данилой. Как бы мне хотелось сейчас оказаться с ним рядом на фудкорте – есть картошку фри и пиццу, хохотать над его шутками и обниматься, как будто мне снова двадцать. Но пора взрослеть и выбросить моего юного соседа из головы.

Заварив чай, я встала у окна, за которым занимался закат. Интересно, видит ли его сейчас Данила? Вернулся ли он домой? Я подняла голову к потолку и прислушалась. В квартире наверху было тихо, и я вздохнула.

Но только устроилась за столом и включила ноутбук, чтобы проверить работы студентов, как наверху раздались шаги и голоса. Данила вернулся и, кажется, не один.

Я успела проверить только пару работ, как наверху во всю мощь врубили музыку. Я с досадой поморщилась и отставила ноутбук. Работать было невозможно. Вечеринка, похоже, намечается веселая. Как будто я вернулась в Восьмое марта, когда Данила пригласил друзей отметить новоселье, а я пошла разгонять тусовку.

Вот только сегодня я не собиралась этого делать. А выключила ноутбук, оделась и, войдя в лифт, нажала кнопку первого этажа. Я не буду портить Даниле вечеринку. Даже хорошо, что он так быстро оправился от разрыва со мной и уже вернулся к привычному веселью…

Я кивнула консьержке, вышла из подъезда… и наткнулась на Данилу, сидящего на скамейке с потерянным видом. Несколько мгновений я просто смотрела на него, а потом он поднял на меня глаза, заметив.

– Привет, – я подошла к нему и села на скамейку с другого края.