Люби как в 20!

– Конечно, имеет, – запальчиво возразила я. Если бы не имел, разве стала бы я столько времени притворяться двадцатилетней и дурить Даниле голову? Но стоит ему и остальным узнать, сколько мне на самом деле лет, как наш роман обречен. А я пока не готова отказаться от Данилы.

– Ты обманываешь его, – Клавдия Ивановна понизила голос. – Но в первую очередь – себя.

Вернулся Данила, и я отшатнулась от его бабушки. А парень весело покосился на нас:

– О чем это вы тут секретничаете?

– Так, ни о чем!

– Я рад, что вы подружились, – заметил он. – Но нам, пожалуй, пора поторопиться. Не хочу возвращаться по темноте.

На прощание Клавдия Ивановна обняла меня и сказала:

– Передавай привет Полине. Мне бы хотелось с ней увидеться.

Я, смутившись, отвела глаза и вышла из ее комнаты вслед за Данилой. Мне был понятен тайный смысл ее слов – Клавдия Ивановна ясно дала понять, что в следующий раз ждет меня в гостях с Данилой уже без всяких масок, в роли себя самой.

Мы еще ненадолго задержались – родители Данилы не хотели отпускать нас без чая, а Тамара настояла, чтобы я попробовала ее домашний медовый торт.

– Это по маминому рецепту, – сказала она. – В детстве мама готовила его только на мой день рождения. В остальное время сладости были под запретом – балеринам нельзя набирать вес. А теперь я балую себя сладостями, а маме запретил врач, у нее диета.

Я вспомнила, что Клавдия Ивановна даже к печенью в вазочке не притронулась, хотя раньше очень его любила. Но, видимо, предпочитала держать строгую диету ради здоровья.

За чаем с тортом я совсем расслабилась и чуть не выдала себя, когда родители Данилы заговорили о том, что летом хотят съездить отдохнуть в Крым и взять с собой Клавдию Ивановну.

– В Мисхоре есть хороший санаторий для мамы, – заметила Тамара, – а мы бы могли поселиться в пансионате по соседству.

– В Мисхоре хорошо, – вырвалось у меня.

– Ты там была? – Тамара с любопытством повернулась ко мне.

– Да, когда мне было… – Чуть не ляпнула «восемнадцать», но вовремя поправилась: – Прошлым летом, мы с сестрой ездили.

– И как с погодой, повезло? – продолжила расспросы Тамара.

– Да, была отличная погода.

Это был мой последний отпуск с родителями и последнее беззаботное лето. А уже осенью папы не стало. Я вспомнила, как мы с мамой и папой тогда купались в спокойном теплом море и были счастливы. Никто из нас не догадывался, что скоро нашу семью разметает смертельным штормом, и я останусь одна. С тех пор я не ездила в Крым.

– А мои знакомые жаловались, что все время шел дождь, еще и наводнение случилось, они даже вылететь обратно не могли, застряли в аэропорту на сутки, – сказала Тамара. – Никогда такого не было, как прошлым летом.

После ее слов я вспомнила новости, которые краем глаза видела по телевизору, и торопливо добавила:

– Да, мы как раз успели уехать, а потом такое началось!

Мелькнула мысль, что наш разговор повторяет сцену из любимого фильма моей мамы «Москва слезам не верит» – где Катя, которая притворялась дочерью профессора Тихомирова, врала матери Рудика про свой отдых на море и тоже сидела на смотринах как на иголках.

– А где вы отдыхали? В пансионате? – продолжила расспросы Тамара, не подозревая о моих мучениях.

Отдыхали-то мы в пансионате, но я не была уверена, что он работает двенадцать лет спустя, поэтому соврала:

– В частном секторе снимали.

– Через «Букинг»? Скинешь ссылку? – Тамара проявляла вполне обычное в этой ситуации любопытство, но мне приходилось извиваться, чтобы не выдать себя.

– Да я уже не помню, – соврала я, – это сестра все заказывала.

– Мам, ну что ты пристала к Алине! – вмешался Данила. – До лета еще далеко, ты же не прямо завтра будешь бронировать.

Через несколько минут мы уже поднялись из-за стола и тепло простились с его родителями. Михаил басовито сказал, что их дом всегда для меня открыт и я в нем желанная гостья. Тамара обняла у порога, и у меня защемило в груди – показалось, что меня обняла родная мама. Вот бы мне на самом деле было двадцать лет, и семья Данилы приняла бы меня как невесту сына! Но об этом я не могла и мечтать.

Данила уже вышел из дома, когда его мама вскрикнула:

– Алина, подожди!

Я задержалась на пороге, а женщина сбегала на кухню и вернулась с пластиковым контейнером, в котором лежал кусок медового торта:

– Угостишь сестру!

– Спасибо, – пробормотала я и скорее выскочила за дверь, не в силах смотреть ей в глаза и врать.

Когда я вышла за ворота, парень уже стоял возле своей машины и разговаривал с каким-то мужчиной.

– А это Алина, моя девушка, – с гордостью представил меня Данила. – Познакомься, Алин, это Виктор, наш сосед.

Мужчина приветливо мне улыбнулся, и возле его глаз залучились мелкие морщинки. А ведь этот Виктор – мой ровесник, пронзила меня мысль словно током, и, торопливо кивнув в ответ, я юркнула на пассажирское сиденье.

Данила сел за руль, и машина тронулась с места, оставляя позади дом его родителей.

– Виктор – мировой мужик, – заявил Данила. – Умный, добрый. Работает терапевтом. Моя бабушка его обожает.