Лицо под вуалью

Бёрден приподнял брови, не вполне уверенный, что имеет в виду шеф, и отчасти чувствуя отвращение к возникшей в его воображении картине. Он взял горшок из поддельного мрамора с подоконника и принялся «душить» его гароттой. Вексфорд задумчиво наблюдал за ним.

– Есть много деталей, которые мне хотелось бы знать, но никто, по-видимому, ими пока не интересовался, – сказал он. – Например, Лесли Арбел. Где она была в четверг вечером? Очевидно, мы этого не знаем, хотя знаем, что Гвен Робсон видели беседующей с какой-то девушкой в пять тридцать.

– Это был мужчина, и это было в пять сорок пять, – возразил инспектор, потянув за ручки и почувствовав, как треснул и раскололся полистирол. Проволока прорезала белый губчатый, похожий на плоть пластик.

– Понятно. Было бы полезно знать, почему она всегда приезжала сюда и что так привлекало ее в этой не слишком интересной супружеской паре. – Вексфорд взял единственную фотографию Гвен Робсон, которая у них имелась, – моментальный снимок, очень размытый, напечатанный в «Курьере Кингсмаркхэма». – «Одно из тех характерных британских лиц, – процитировал он, – которые, раз увидев, потом никто не помнит».

– Эти Сандерсы говорят, что не помнят ее; оба они утверждают, что никогда раньше ее не видели. Но я просто уверен, что Клиффорд ее знал, я это нутром чую.

– Ради бога, прекрати этим заниматься, Майкл! Я не брезглив, но меня тошнит. Ее визиты в качестве помощницы по дому – это тоже интересный момент. Ты заметил, что она никогда не проводила много времени у тех, кто мог дать ей мало или ничего. Интересно, что ей мог предложить старый мистер Своллоу, тот, что жил напротив? Она ему тоже стригла ногти на ногах или же она умела как-то особенно эротично работать ножницами?

– Это довольно отвратительно, правда?

Вексфорд усмехнулся, приподнял плечи.

– Это важно? – Бёрден положил гарроту в карман и присел на край письменного стола из розового дерева. Когда его начальник ничего на это не ответил, продолжая сидеть с задумчивым видом, он заметил: – Ты плохо выглядишь, знаешь ли. Сомневаюсь, что тебе следует здесь находиться.

– Я собираюсь провести спокойный день, – сообщил ему Вексфорд. – Собираюсь проверить, сколько чашек кофе я способен выпить между двумя и пятью часами пополудни. – Проинформировав об этом Майкла, он прибавил: – Мне кажется, мы слишком мало беседовали с соседями Робсонов.

Но он продолжал сидеть там и после того, как Бёрден ушел. Если б старший инспектор не положил руку на радиатор отопления и не почувствовал, что до него едва можно дотронуться, он мог бы поклясться, что центральное отопление не работает. Если б не старое пальто, он продрог бы до костей. Шейла вернулась в Лондон – отец не хотел, чтобы она уезжала, но девушка, разумеется, не сказала им с матерью ни слова. Ему бы хотелось запереть ее где-нибудь навсегда и встать на стражу у двери. Но она вернулась назад, в Лондон, во взятой напрокат машине, назад, в ту квартиру рядом с Корэм-Филдз, а те люди, кем бы они ни были – диверсанты, террористы, фанатики, – очень хорошо знали ее адрес. Сильвия почти весь день не выключала радио, так что Вексфорд вынужден был слушать все новости, и каждый раз готовился услышать фразу, которая начнется со слова «взрыв…» Вот почему ему пришлось так рано вернуться на работу.

Специалисты-взрывотехники из Скотленд-Ярда приезжали поговорить с ним, и человек из Майрингхэма вернулся к нему еще раз. Вексфорд хотел знать, что они делают для охраны Шейлы, и они постарались заверить его, что все возможное сделано, но их заверения его не убедили. Он знал, что не так боялся бы, если б Шейла жила с мужем, хотя это было совершенно нелогично. Если б ему сказали, что в действительности он будет рад узнать, что его дочь живет с каким-то мужчиной, будучи замужем за другим, он бы не поверил. Но именно это он сейчас чувствовал. Старшего инспектора утешило бы, если б он узнал, что тот мужчина, Нэд, кем бы он ни был, не расстается с его дочерью ни ночью, ни днем. А больше всего, конечно, его успокоило бы то, чего требовал его зять, Нил.

– Заставьте ее прекратить совершать преступления и наносить материальный ущерб. Отберите у нее кусачки или, еще лучше, заставьте ее выступить с публичным заявлением о раскаянии и дать обещание больше так не поступать.

Как ни удивительно, но возразила ему Дора:

– Ты бы уважал ее, если б она это сделала?

– Остаться в живых важнее, чем сохранить уважение, по-моему.

– Разумеется, она этого не сделает, – сказал тогда Вексфорд. Он почти разозлился. – Она не может отказаться от своих принципов, не так ли? Она не считает себя виноватой и думает, что виноват закон – сам закон виноват, если хотите.

Сильвия искоса бросила на отца быстрый взгляд.

– Довольно странное высказывание для полицейского, так ведь, папа?