Лицо. Книга грез

Ширмис оглянулся на дверь:

— Это всего лишь удары грома. Хотя... — Он поднял кувшин и сделал большой глоток. — Ты разбередил мне душу. Пойду-ка туда, где поспокойнее.

Бармен оглядел зал и грустно покачал головой:

— Страх — дело темное, но все-таки его можно понять. Отчего у него ноги трясутся: от грома или от предстоящей встречи с Бугардоигом?

В таверну вошел еще один фоджо, заслонив дверной проем. Гора мощных накачанных мускулов. Казалось, шея у него шире головы. Рот напоминал глубокую рану, а нос — выступающий хрящ.

Джерсен посмотрел на бармена:

— А этот?..

— Да, Бугардоиг. И похоже, он сильно возбужден. Кто-то ему не угодил. Это может плохо кончиться. Ваша шляпа сидит нормально?

— Надеюсь. Что он пьет?

— Что и все, только намного больше.

— Принесите две порции. — Джерсен повернулся к Бугардоигу.

Тот мрачно оглядывал зал. Повернувшись к стойке, он заметил Джерсена и состроил жуткую гримасу.

— Что это за горилла в кривой шляпе?

— Друг из Понтифракта просил меня найти вас, сказав, что я могу посадить корабль на вашем заливном лугу, ибо вы очень великодушны. Между прочим, я заказал для вас две порции выпивки.

Бугардоиг поднял кружку правой рукой, осушил ее, взял другую левой, опорожнил ее с такой же легкостью и поставил обратно на стойку.

— А теперь к делу. Я не делаю исключений ни для кого, поэтому заплати мне прямо сейчас сотню севов за испорченный луг, беспокойство и аренду на месяц вперед.

— Сначала обсудим более важное дело, — сказал Джерсен. — Вы можете уделить мне несколько часов?

— Зачем?

— Вы не останетесь внакладе.

— Объясни.

— Возле Атмор-Виолета живет один человек, которого мне надо как можно быстрее увидеть.

— Сумасшедший отшельник из Воймонта?

— Он вовсе не сумасшедший, — возразил Джерсен. — Он рекомендовал мне вас как знающего окрестности, и в частности Воймонт, лучше всех, так как поблизости находятся ваши владения.

Бутардоиг расхохотался:

— Не настолько близко, чтобы я рисковал своей шкурой в Воймонте. Заплати мне долг и отправляйся в Воймонт один. Но если приблизишься к Атмор-Виолету, я сильно разозлюсь.

Джерсен медленно кивнул:

— Хорошо. Пойдем к моему кораблю. Я не ношу денег с собой.

Бутардоиг нахмурился:

— И я должен мокнуть под дождем из-за того, что ты как последний дурак не взял деньги?

— Дело ваше, — пожал плечами Джерсен. — Тогда ждите здесь. Я схожу за деньгами.

— Ха! — взревел Бутардоиг. — Я не дам тебе надуть меня! Пойдем, раз ты так настаиваешь. Дорога к кораблю обойдется в лишние десять севов.

— Секундочку! — заорал бармен. — Я бы хотел получить свои три куска[33] за напиток!

Джерсен положил монету на стойку и жестом позвал Бугардоига:

— Поспешим, пока снова не пошел дождь.

Бутардоиг проворчал что-то себе под нос, но последовал за Джерсеном. Они возвращались по тропинке мимо коттеджа, около которого по-прежнему стоял Липполд, мимо хижины шахтера, которого нигде не было видно, вышли на заливной луг Бугардоига и приблизились к «Крылатому Призраку». Джерсен сказал Бутардоигу:

— Подождите здесь. Я поднимусь на борт и принесу деньги.

— Не трать попусту время! — рявкнул Бугардоиг. — Открывай! Тебе не удастся ускользнуть, пока я не получу все, что мне причитается!

— Фоджо — очень подозрительный народ, — заметил Джерсен, опуская лестницу и открывая люк.

Бугардоиг следовал за ним по пятам.

— Сюда, — позвал Джерсен, вошел в рубку и открыл еще один люк. — Проходите.

Бугардоиг резко протиснулся вперед и попал в грузовой отсек. Джерсен захлопнул люк и защелкнул замок. Фоджо слишком поздно понял свою ошибку и бросился назад. Джерсен приложил ухо к люку и прислушался к доносившимся из-за переборки голосам. Потом, улыбаясь, прошел к пульту управления, поднял корабль в воздух и полетел прочь из долины Меуг. Внизу текла река, извиваясь, словно серебристая змея, между террасами, засаженными различными сортами овощей, серыми кустами гоитера, лиловыми воитчерами, бледно-зелеными восковыми растениями, черными деревьями смута. Минареты розовых и желтых кораллов поднимались вверх на сотни футов, ядовитые испарения наполняли воздух удивительным мускусным запахом.

Пролетев десять миль, Джерсен посадил корабль посреди луга, заросшего серебристой травой, вышел из корабля, подошел к грузовому отсеку, открыл наружный люк, приставил лестницу и позвал:

— Киак! Киак! Отзовись!

Угрюмый голос ответил:

— Чего надо?

— Много вы там нагадили?

Короткая пауза, потом высокий голос, переходящий в фальцет, ответил:

— Я лично нисколько.

— Киак! Слушай внимательно. Повторяю, очень внимательно. Я сейчас собираюсь выпустить твое отродье на поле. Всех, кроме тебя. Потом мы осмотрим грузовой отсек. Если что-нибудь мне не понравится, я увезу тебя на две сотни миль в горы. Там ты в одиночестве будешь драить отсек, пока он не заблестит и не начнет благоухать, как розы Кева. Потом мы расстанемся.

Голос Киака задрожал:

— Договорились. Я заметил кое-что вот здесь и там...

— Лучше вычистить все сейчас, пока вас много и ты близко от дома.

— Чистить-то нечем.

— На лугу есть вода, а вместо тряпок возьмите свои рубашки.