Лицей. Венценосный дуэт

– Точно с директором придут, – после удачной попытки поставить «крокодила» замечает Ледяная.

– И замечательно, – подмигиваю я, – а когда директор вернётся в кабинет, в приёмной его будут ждать.

– Не в лоб, так по лбу, – пытаюсь закрутить фуэте. О, два оборота получается!

– Кто его будет ждать?

– Сюрприз будет ждать! – хохочу я, – ладно, пошли на обход…

Наша лейб-гвардия увеличилась до тридцати человек, параллельные сами упали нам в наши ласковые руки. Постоянный эскорт увеличен до шести человек, а у Артёма появился заместитель Кирилл. Королевство растёт и ширится.

24 декабря, понедельник, время 13:59.

Лицей. Приёмная директора.

Денис Ранков (монументальный).

Пришлось спешить, парни вперёд умчались. Быстрый бег мне под силу только на короткие дистанции, как тяжёлым рыцарским коням. А тут из одного корпуса по лестницам, в другой корпус, там ещё хуже, вверх по лестницам.

У-у-х, надо продышаться. Что-то у парней лица растерянные, и что тут Лев Семёныч делает?

– Лев Семёныч… у-ф-ф.., Диана Леонидовна.., здравствуйте!

– Денис, – шепчет в ухо Рома, – Пал Петрович уволился, прикинь. Лев Семёныч сейчас ио.

И что делать? А это ещё кто?

В приёмную заходят трое взрослых мужчин. Здороваются. Чьи-то родители?

– Диана Леонидовна! Когда же мы, наконец, встретимся с директором? – спрашивает один из троих. – Долго мы за ним бегать будем?

Секретарша со вздохом глядит на Льва Семёныча, тот не прячется.

– Господа, Павел Петрович уволился, пока исполняющим обязанности назначен я.

Мужчины переглядываются несколько озадаченно. Первым возобновляет разговор другой мужчина, яркий блондин аристократической внешности.

– Я – Конти Альберт Францевич… – за ним представляются другие. Оп-па! Один из них Молчанов! Папашка Светофора? Тогда нам тут ловить нечего.

– Мы позже зайдём…

Уходим.

– Опять они нас сделали, – бурчат парни. Не поспоришь. Это не математики, а какие-то анархисты. Есть приказ и расписание, утверждённое директором. Выполняй! Нет, не будут. По детской причине: нам не нравится.

– Может, сходим с физкультурником поговорим? – предлагает кто-то сзади.

– Не пройдёт, – мотаю головой, оборачиваюсь, – ты что, Саш, не понял? Владимир Семёныч на их стороне.

Тот же день, время – 14:10

Лицей. Кабинет директора.

– Как вы понимаете, господа, я первый день за директора, – говорит Лев Семёныч, – так что многого от меня не ждите. Но поговорить могу, конечно. Что у вас?

– Во-первых, мы возмущены решением вашего предшественника на конкурсе «Осенний бал», – почти равнодушным, совсем не возмущённым, тоном заявляет Конти.

– С этим я ничего не могу поделать, – разводит руками бывший завуч, – решение принято, официальный победитель уже выступил на районном конкурсе. Если бы ваши девочки согласились выступить там, была бы возможность переиграть.

– Или вы нашли бы другую возможность протолкнуть вперёд своих юристов, – бурчит третий, Данилов Николай Васильевич. Лев Семёнович запоминает всех. Что тут запоминать? Конти и Молчанова и так на слуху всего Лицея.

– За предшественника ничего не могу сказать, – мягко возражает и.о.директора, – но насчёт «своих» вы не правы. Для нас – все свои.

– Но некоторые больше свои, чем другие, – не сдаётся Данилов.

– Николай Васильевич имеет основания так говорить, – вступает Конти, – ваш предшественник продолжил политику прессинга по отношению к нашим детям.

– Что вы имеете в виду?

– Они уже месяц занимаются спортом дополнительно к урокам физкультуры, – любезно объясняет Конти, – по понедельникам и четвергам. И вдруг директор издаёт приказ, где он фактически запрещает им это делать. На это время он ставит класс 10ЮП-2, с которым у наших конфликт, по понятным причинам.

– Я не совсем в курсе, – Лев Семёнович вызывает секретаршу. Затем изучает представленное расписание. Мужчины терпеливо ждут.

– Расписание вызывает вопросы, – вынужденно соглашается ио через несколько минут.

– Вот именно! – первым не выдерживает Молчанов, – во-первых, есть малый спортзал. Кто мешает юристам заниматься там, если им тоже приспичило именно в понедельник и четверг? Их всего семь-восемь человек против тридцати математиков. Во-вторых, кто мешает распределить три факультета по шести дням? Три секции человек по двадцать-тридцать можно организовать. Не верю я, что все полторы сотни старшеклассников начнут в спортзал бегать. Самые активные – наши математики, их тридцать человек из пятидесяти ходит.

– Есть что возразить, Лев Семёныч? – любезно закругляет спич Молчанова Конти.

Ио разводит руками.

– Вы хотите, чтобы ваши, как раньше, занимались после уроков в понедельник и четверг? – получив дружное согласие, продолжает. – На этом всё?

– Нет, – огорчает хозяина кабинета Конти, – хотелось бы всё-таки узнать, по какой причине прокатили наших детей на конкурсе?

– Увы. Мотивы Павла Петровича мне не известны.

– Зато вам известны ваши мотивы, – жёстко, в пику Конти, заявляет Молчанов. – Вы же тоже были членом жюри.

А вот это меня загнали в угол, – озабоченно размышляет Лев Семёнович. И как выкручиваться?

– Мои мотивы просты, – извиняющаяся улыбка, – я пошёл за авторитетом руководителя.