Лицей. Венценосный дуэт

– Это не низ, – чуть подумав, кивает Прохоров, – но и не верхи. Так что твоя жизнь не станет совсем безрадостной, но проблемы будут.

– Это не проблемы. Это обычная грызня между орденами и чиновниками. Всегда было и всегда будет, – почему мне, почти ребёнку, надо объяснять элементарное даже не взрослому, а пожилому дяде? – а вот вас, господин Прохоров, если не списали, то скоро спишут. Вы уже не способны просчитать ситуацию даже на ход вперёд.

Медленно поворачивается голова и на меня смотрят усталые серые глаза, источающие иронию: мышка показывает зубки? Дорогуша, это тебе показалось! Это не мышка!

– Вы хоть понимаете, что я могу вас сейчас убить, и мне ничего за это не будет? – мирненько спрашиваю я. Прохорова на этот раз пробирает, вид ошарашенный, даже усталость куда-то исчезает.

– …

– Что вам не понятно? Почему ничего мне не будет? А потому что вас здесь быть не должно. Нет вас здесь. А как можно убить человека, которого нет? Так что сделают вам липовую справку, вроде как вас кондрашка хватила и в морг.

Доходит. Власть имущие умеют соображать, когда дело их шкуры касается.

– Я хоть и не молод, но я всё-таки мужчина… – пытается уйти за другой редут обороны. Не поможет.

– А ваш сын что, мужчиной не был? Он был моложе и крепче вас, а я была обнажена и связана. Сейчас я в намного более выгодной ситуации. Я – свободна, а вы пожилой человек, – смотрю на него пристально, намечая уязвимые точки для ударов ногами, руками, а главное, мест, которые можно прокусить. И это не только шея.

Прохорова пронимает. Держится, но чувствую, что именно сдерживается от того, чтобы не поёжиться.

– И кто по вашей же схеме находится наверху, а кто внизу, если за убийство вас, такого важного, мне ничего не будет?

Риторический вопрос задаю в спину. Прохоров медленно, показательно не торопясь, встаёт и отходит к двери. Чуть поворачивается боком после стука, только тогда, не раньше, я попадаю в поле его зрения. Насмешливо наблюдаю. Когда выходит, в его спину бьёт мой заливистый злой смех. Из верхов он, надо же! Помню реалии прошлой жизни. Самые надменные и гордые лица держали лакеи, которые из королевских покоев ночные горшки выносили.

В реальности не так уж он не прав. Я слабее, чем была тогда и охранник рядом. Но искалечить его я бы успела. Дело нехитрое.

6 августа, вторник, время 17:50

Москва, Северо-Восточный округ, ул. Лермонтова 17.

– Так-так, – роюсь в сумочке, которую мне вернули. Карточки и всё остальное на месте. Денег нет, но это сразу было ясно.

Вокруг меня несколько человек, больше всего меня радует присутствие папочки. Молодец мой папочка, быстро меня запеленговал. Протягиваю руку, требовательно шевелю пальцами:

– Мобильник мне мой, быстро!

Перец, что оформлял изъятое, морщится.

– И морщиться не надо! – грубо пресекаю его молчаливый протест, – Папа!

Но отвечает его адвокат, который наклоняется к моему уху. Огромное ему спасибо за подсказку!

– Копию описи возвращённого, пожалуйста, предоставьте, – говорит адвокат, невысокий полноватый мужчина с приветливым располагающим лицом.

Получаем копию, я участия не принимаю, за меня, несовершеннолетнюю, расписывается папочка. После этого адвокат мне уже вслух говорит.

– Всё ли изъятое вам возвращено?

– Не всё! – извещаю с такой радостью, что присутствующий подполковник тоже морщится, – в опись не было внесено всё изъятое!

– Что именно?

– Во-первых, мобильник…

– Не было мобильника! – спорит старший лейтенант, проводивший изъятие и прикарманивший мои кровные двести рублей.

– Пап, – поворачиваюсь к отцу. Тот, слегка усмехаясь, смотрит на подполковника.

– Господин подполковник, – с ехидством обращается к нему, – мне вызвать журналистов и продемонстрировать им работу пеленгатора? Телефон Даны в здании. Именно так я и обнаружил место, куда незаконно вывезли мою дочь.

Голос отца на последних словах лязгает. Обожаю своего папочку.

Подполковник ничего не отвечает. Молча смотрит на старлея.

– Наверное, ребята из опергруппы забрали… – и выбегает в коридор. Ага, ребята. Как будто я не знаю, что ничего они не забирали.

Возвращается с телефоном, не глядя в лицо, суёт мне в руки. Так-так-так… проверяю, что там новенького? Ага, вот оно! Вытаскиваю список исходящих, сую к лицу подполковника.

– Это что?

Хмуро смотрит, ожидая объяснений.

– Последние три часа провела у вас. Что это за звонки на незнакомые мне номера? В то время, как я в камере сидела и на допросе?

– Запишите претензии и подайте в суд, – насмешливо советует он. Ему тут же кивает адвокат.

– Слышали, что начальник сказал? Заносите в протокол претензий: зафиксировано три звонка, общей продолжительностью… – я подсказываю, – тридцать минут и стоимостью…

– Тридцать рублей, – ответствует папочка, но я добавляю вишенку от себя:

– Два номера городские, не мобильные, там тариф выше…

– Сорок рублей, – корректирует папочка, – вызов стоит пять рублей.