Литерный поезд генералиссимуса

Второй дом оказался метрах в ста пятидесяти от предыдущего. Не хоромы, конечно, но жилье весьма приличное, стены которого были выложены толстыми еловыми бревнами. Рядом с ним стояли два сожженных дома, из которых, будто бы персты, воздетые к небу, торчали почерневшие печи. Не самая радужная картина. Вряд ли вид из окна добавит настроения Иосифу Виссарионовичу. Стояли перекособоченные сараи с трухлявой древесиной. Люди отсюда ушли давно и, видно, возвращаться не собирались.

– Что произошло в этом доме? – спросил Серов.

– Кулак тут один жил до двадцать девятого года, – охотно откликнулся генерал-майор. – А за день до того, как его должны были раскулачить, поджег свой дом, зарезал всю скотину и сбросил ее в овраг. А сам ушел куда-то со всем семейством. Никто даже и не знает, где он сейчас. Вот с тех пор на эти места никто и не селится. А головешки эти с того самого времени остались, а дом был добротный.

Вышли из машины, подошли к избе. Генерал-майор стоял рядом, с решением комиссара не торопил – пусть осмотрится.

– Похоже, что это здание не жилое.

– В нем сначала была кожевенная фабрика этого кулака. А когда он сбежал и фабрика разорилась, тогда в здании сельсовет разместили. А война началась, так все на фронт ушли и здание пустовало. Но помещение держали в порядке, комнаты чистые, с мебелью. Тут можно место и для охраны товарища Сталина найти.

Повернувшись к Зубареву, комиссар второго ранга сказал:

– Не любит товарищ Сталин сопровождения. Будь его воля, так он бы и вовсе один ходил. А третий дом где? Далеко отсюда?

– Рядышком, километров пять, наверное, будет.

– Вот давай туда и поедем!

Разместились в автомобиле, уверенно выдержавшем крепкими рессорами раму, и Зубарев, явно смущаясь, произнес:

– Только там хозяйка уж больно сварливая. Вы не обращайте на это внимания.

– Не буду, – пообещал Серов.

Приехали в деревню Хорошево, ладненькая деревушка, чистенькая. Совсем довоенная. Верилось с трудом, что среди общей разрухи встречаются такие заповедные места. На окраине деревни ветшали разбитые снарядами два дома, да вот на главной улице осталась большая воронка от снаряда. Но это даже не в счет!

Подъехали к аккуратному небольшому домику, весело посматривающему на дорогу двумя свежевымытыми окнами. Среди прочих пятистенок он выгодно отличался чистотой, почти довоенной опрятностью. В огороде тоже был полный порядок: грядки с репой и огурчиками, будто бы солдаты на параде, были посажены в безукоризненную линию.

Перед окнами произрастал небольшой палисадник, где благоухали высокие кусты роз. Было заметно, что хозяева рачительные и, заботясь о нем, вкладывали не только труд, но и душу. Если где и жить товарищу Сталину, так только в таком доме.

Иван Александрович вышел из машины, приоткрыв калитку, заглянул во двор, чисто подметенный; на аккуратно выложенных камушках не встретишь и соринки. Из курятника задорно, надрывая горло, не иначе как приветствуя гостей, пропел петух. А у метрового деревянного корыта, выдолбленного из могучего ствола, деловито похрюкивал огромный кабан, поедая какую-то темную жижу.

– Хозяйке есть куда переселиться на несколько дней? – спросил Серов у Зубарева, ступавшего следом.

– Через дом брат ее проживает вместе с семьей. Полгода назад пришел с фронта, списали по ранению.

– Показывайте, что за дом, – сказал Иван Александрович, пропуская Зубарева на крыльцо.

Прошли в избу, где их встретила невысокая, средних лет хозяйка с цветастым платком на голове, туго повязанным, настороженно поглядывающая на вошедших.

– Как вас звать, хозяюшка? – весело спросил Иван Серов.

– Мария Федоровна, – отвечала женщина.

– Тут вот какое дело, Мария Федоровна, в вашем доме на несколько дней остановится один генерал…

– Да что же это такое делается, – перебив Серова, запричитала женщина. – При немцах в моем доме полковник жил, а когда наши пришли, так генерала на постой поставили! А когда же мне, бедной бабе, в своем доме жить прикажете?!

– Послушайте, – слегка повысил голос Иван Александрович, – у вас есть где остановиться, вот и поживете у брата пару дней.

– А чего мне его стеснять? У него своя семья имеется, а я хочу в своем доме жить! И не нужно мне никаких генералов! А потом печка у меня засорилась! Этот немецкий полковник, проклятый, всю ее испохабил, а теперь чего мне от генерала ждать?!

– Вот что, – голос Ивана Александровича посуровел, – чтобы через полчаса тебя здесь уже не было!

– Тоже мне раскомандовался тут! – продолжала возмущаться тетка. – Да я до самого товарища Сталина дойду! Так и скажу ему, что из собственного дома бедную бабу выживают!

Иван Александрович захлопнул дверь, вышел на улицу и сказал Зубареву, едва поспевающему за ним:

– Вот вздорная баба!

– Вы, товарищ комиссар второго ранга, с этой бабой будьте поаккуратнее, не хватало еще, чтобы она вой на всю округу устроила.

– Поживет у брата некоторое время, ничего с ней не случится. Я могут быть уверенным?

Иван Серов еще раз посмотрел на избу. Дом определенно хорош, товарищу Сталину в нем будет удобно. Вот, правда, хозяйка сущая мегера!