Читаем Литерный на Голгофу. Последние дни царской семьи полностью

Кобылинский пожалел, что сказал о своей предстоящей женитьбе. До него только сейчас дошло, что ни одной из царских дочерей, вероятно, не суждено познать этого счастья. Он не знал, что их ждет в ближайшем будущем, но предчувствие настраивало его на самые печальные мысли. Кобылинский посмотрел на Татьяну – красивую двадцатилетнюю девушку, губ которой еще ни разу не касался мужчина. Да что губ! Она до сих пор ни разу не обменялась ни с одним молодым человеком даже взглядом. Люди ее круга встречаются между собой на балах и званых обедах. А за все долгие четыре года войны не было ни одного бала, ни одной поездки за границу. «Что ждет ее уже завтра?» – подумал Кобылинский, и у него от жалости кольнуло сердце.

– Я думаю, Татьяна Николаевна, что жизнь в конце концов должна устроиться у всех, – сказал он. – Человек появляется на свет для того, чтобы испытать счастье.

– Не утешайте меня, Евгений Степанович, – перебила Татьяна. – Я знаю, что это суждено не всем. Вы уже решили, куда поедете из Тобольска?

– Пока нет. В Петрограде у нас никого нет, да и ехать туда незачем. Родственники остались только в Киеве, а там немцы.

– Но ведь вы не останетесь здесь?

– Нет, конечно.

– Вы еще зайдете проститься?

– Обязательно.

– Пойду предупрежу остальных о новости, которую вы мне сообщили.

Татьяна поднялась, поклонилась Кобылинскому и, подобрав рукой подол длинного платья, направилась в комнату Алексея, где в это время находились ее сестры. Ольга сидела на краю кровати в ногах у Алексея и читала книгу Даниэля Дефо о приключениях молодого матроса на необитаемом острове, Анастасия занималась ручным шитьем. После отъезда родителей всю заботу об Алексее и сестрах взяла на себя Татьяна, хотя она и была младше Ольги. Та ничего не имела против, потому что заниматься хозяйством и отдавать распоряжения ей никогда не нравилось. Она больше любила читать, писать письма или записывать что-то в свой дневник. Увидев Татьяну, Ольга замолчала и подняла голову.

– Евгения Степановича Кобылинского уволили, – сказала Татьяна, – а его отряд распустили. Теперь над нами будут распоряжаться екатеринбургские комиссары. Господи, как это горько.

Татьяна стиснула ладони и прошла к окну.

– Но мама не написала нам, что с ними плохо обращаются в Екатеринбурге, – отложив шитье, сказала Анастасия. – Может быть, не все так страшно, как нам кажется?

– Ах, девочки, если бы я знала это, – с болью произнесла Татьяна. – Так хочется надеяться на лучшее, на то, что все наконец-то кончилось, а ни конца ни края всему этому не видно. Когда же нам скажут, что мы им надоели и поэтому можем катиться на все четыре стороны?

– И куда же ты хотела бы покатиться? – спросила Ольга.

– Куда угодно, только подальше от всего, что нас окружает.

– Я знаю, что мама писала письмо королю Георгу, – сказал Алексей.

– Откуда ты это знаешь? – спросила Анастасия.

– Я слышал, как она говорила об этом с Гиббсом. Это было еще осенью.

– Столько времени прошло, а ответа мы не получили, – сказала Анастасия. – А ведь дядя Джорджи – двоюродный брат папы.

– Давайте не будем говорить об этом, – попросила Ольга. – Не дай бог, кто-нибудь услышит. К тому же я не исключаю, что дядя Джорджи уже что-то делает для нас. Если об этом узнают здесь, нам будет только хуже.

В дальнем коридоре раздались тяжелые мужские шаги. Татьяна, повернув голову, насторожилась, потом сказала:

– Пойду узнаю.

Она вышла и уже через минуту вернулась вместе с человеком в расстегнутой солдатской шинели и без папахи. Когда он делал шаг, на его огромных, тупоносых яловых сапогах звякали подковы. Он вошел не поздоровавшись, не кивнув головой, и остановился тяжелой, серой глыбой позади Татьяны.

– Знакомьтесь, – сказала Татьяна и отошла в сторону. – Комиссар Родионов.

Все разом повернулись к нему. Родионов был высоким широкоплечим мужчиной с широкими скулами и таким же широким лбом. Его рыжие волосы топорщились в разные стороны, отчего голова казалась похожей на огромного ежа. Но больше всего поражали его глаза. Холодные и неподвижные, они не осматривали сидящих перед ним людей, а по сантиметру ощупывали их. Девушкам показалось, что их раздевают, и Ольга невольно свела плечи и обхватила локти ладонями.

– Встаньте, Алексей Николаевич, – сухо приказал Родионов.

– Я не могу встать, – тихо ответил Алексей, – у меня болит нога.

– Покажите, где болит, – приказал Родионов.

– Вы не могли бы попросить это сделать доктора? – вмешалась Татьяна.

– Мне не нужен никакой доктор, – рявкнул Родионов.

Девушки переглянулись, и Татьяна, осторожно сделав шаг в сторону, сказала:

– Покажи, Алексей, мы отвернемся.

Алексей откинул одеяло, задрал подол ночной рубашки, в которой лежал в кровати, и Родионов увидел его раздувшееся фиолетовое колено.

– И это мешает ходить? – спросил Родионов.

– Да, – ответил Алексей.

– Хорошо, – сказал Родионов, – я к вам сегодня еще зайду.

Он вышел, и Анастасия, пожав плечами и скорчив гримасу, сказала, копируя комиссара:

– Он к нам еще зайдет.

Перейти на страницу:

Все книги серии Россия державная

Старший брат царя. Книга 2
Старший брат царя. Книга 2

Писатель Николай Васильевич Кондратьев (1911 - 2006) родился в деревне Горловка Рязанской губернии в семье служащих. Работал топографом в Киргизии, затем, получив диплом Рязанского учительского института, преподавал в сельской школе. Участник Великой Отечественной войны. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и др. После войны окончил Военную академию связи, работал сотрудником военного института. Член СП России. Печатался с 1932 г. Публиковал прозу в коллективных сборниках. Отдельным изданием вышел роман «Старший брат царя» (1996). Лауреат премии «Зодчий» им. Д. Кедрина (1998). В данном томе представлена вторая книга романа «Старший брат царя». В нем два главных героя: жестокосердый царь Иван IV и его старший брат Юрий, уже при рождении лишенный права на престол. Воспитанный инкогнито в монастыре, он, благодаря своему личному мужеству и уму, становится доверенным лицом государя, входит в его ближайшее окружение. Но и его царь заподозрит в измене, предаст пыткам и обречет на скитания...

Николай Васильевич Кондратьев

Историческая проза
Старший брат царя. Книга 1
Старший брат царя. Книга 1

Писатель Николай Васильевич Кондратьев (1911 — 2006) родился в деревне Горловка Рязанской губернии в семье служащих. Работал топографом в Киргизии, затем, получив диплом Рязанского учительского института, преподавал в сельской школе. Участник Великой Отечественной войны. Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны, медалями «За боевые заслуги», «За победу над Германией» и др. После войны окончил Военную академию связи, работал сотрудником военного института. Член СП России. Печатался с 1932 г. Публиковал прозу в коллективных сборниках. Отдельным изданием вышел роман «Старший брат царя» (1996). Лауреат премии «Зодчий» им. Д. Кедрина (1998). В данном томе представлена первая книга романа «Старший брат царя». В нем два главных героя: жестокосердый царь Иван IV и его старший брат Юрий, уже при рождении лишенный права на престол. Он — подкидыш, воспитанный в монастыре, не знающий, кто его родители. Возмужав, Юрий покидает монастырь и поступает на военную службу. Произведенный в стрелецкие десятники, он, благодаря своему личному мужеству и уму, становится доверенным лицом государя, входит в его ближайшее окружение...

Николай Васильевич Кондратьев , Николай Дмитриевич Кондратьев

Проза / Историческая проза
Иоанн III, собиратель земли Русской
Иоанн III, собиратель земли Русской

Творчество русского писателя и общественного деятеля Нестора Васильевича Кукольника (1809–1868) обширно и многогранно. Наряду с драматургией, он успешно пробует силы в жанре авантюрного романа, исторической повести, в художественной критике, поэзии и даже в музыке. Писатель стоял у истоков жанра драматической поэмы. Кроме того, он первым в русской литературе представил новый тип исторического романа, нашедшего потом блестящее воплощение в романах А. Дюма. Он же одним из первых в России начал развивать любовно-авантюрный жанр в духе Эжена Сю и Поля де Кока. Его изыскания в историко-биографическом жанре позднее получили развитие в романах-исследованиях Д. Мережковского и Ю. Тынянова. Кукольник является одним из соавторов стихов либретто опер «Иван Сусанин» и «Руслан и Людмила». На его стихи написали музыку 27 композиторов, в том числе М. Глинка, А. Варламов, С. Монюшко.В романе «Иоанн III, собиратель земли Русской», представленном в данном томе, ярко отображена эпоха правления великого князя московского Ивана Васильевича, при котором начало создаваться единое Российское государство. Писатель создает живые характеры многих исторических лиц, но прежде всего — Ивана III и князя Василия Холмского.

Нестор Васильевич Кукольник

Проза / Историческая проза
Неразгаданный монарх
Неразгаданный монарх

Теодор Мундт (1808–1861) — немецкий писатель, критик, автор исследований по эстетике и теории литературы; муж писательницы Луизы Мюльбах. Получил образование в Берлинском университете. Позже был профессором истории литературы в Бреславле и Берлине. Участник литературного движения «Молодая Германия». Книга «Мадонна. Беседы со святой», написанная им в 1835 г. под влиянием идей сен-симонистов об «эмансипации плоти», подвергалась цензурным преследованиям. В конце 1830-х — начале 1840-х гг. Мундт капитулирует в своих воззрениях и примиряется с правительством. Главное место в его творчестве занимают исторические романы: «Томас Мюнцер» (1841); «Граф Мирабо» (1858); «Царь Павел» (1861) и многие другие.В данный том вошли несколько исторических романов Мундта. Все они посвящены жизни российского царского двора конца XVIII в.: бытовые, светские и любовные коллизии тесно переплетены с политическими интригами, а также с государственными реформами Павла I, неоднозначно воспринятыми чиновниками и российским обществом в целом, что трагически сказалось на судьбе «неразгаданного монарха».

Теодор Мундт

Проза / Историческая проза

Похожие книги