Литерный эшелон

— Бросьте! Какое может быть обременение! Я столько раз бывал у вас дома, а вы так никогда и не гостили у меня! Я дам телеграмму — вас встретит моя сестра. Поживете у нее на ферме. Она просто обожает детей! Пока я буду тут — моя квартира в Лондоне в вашем распоряжении.

Андрей задумался еще раз.

— Я не поеду в Лондон.

— Но позвольте… — начал было Астлей.

— Джерри… Я вас всегда считал другом… И сейчас говорю как с другом. Спасите мою семью — и я не останусь в долгу. Я принесу вам такое, что полеты на аэроплане с дирижабля вам покажутся детской игрушкой…

Астлей ответил не задумываясь:

— Просто возвращайтесь. Я буду рад вас видеть просто так.

Уже в прихожей, когда Астлей одевал ботинки, обсудили детали.

— Где думаете появиться?..

— Пока не знаю. Может быть Стамбул, Тегеран, Кабул. Может даже — Шанхай.

Астлей кивнул: сгодиться.

— Я дам телеграфный адрес, постарайтесь его выучить наизусть. Но все же не пойму…

— Чего именно?..

— Что вы здесь забыли, в этой России? Кроме пресловутой тайны, в которую я, признаться, не верю. Вы будто ищете смерти.

— Знаете, Джерри… Количество моих друзей на том и этом свете уже сравнялось. Я редко кого могу вспомнить без того, чтоб не добавить «Царствие ему небесное». Господь ко мне пока милостив, но как долго будет его терпение?.. Наверное, и мне пора готовиться…

— Глупость вы только что сказали. Я ваш друг и умирать категорически не согласен. У вас молодая жена, которая вам может еще родить ребенка, а то и нескольких. Да и в нашем мире принято жить до появления внуков, а то и правнуков. А ваш сын хоть и старается выглядеть взрослым — еще ребенок. Подумайте об этом.

После приложил пальцы к тулье фуражки, дескать, честь имею.

И вышел на улицу, не говоря боле слов прощания.

Жена была более категорична:

— Что это ты надумал, друг мой разлюбезный… А-ну выкладывай, только про слово «тайна» забывай… Не так как в прошлый раз, год назад летом…

Андрей кивнул и начал рассказывать. Начиная с Чукотки и с предмета там искомого экспедицией штабс-капитана Грабе. Потом про железную дорогу, про знакомство со «Скобелевым». Про…

Короче, про все…

Сначала Алена слушала недоверчиво, но потом про себя заметила: выдумать такое на ходу никак невозможно. И картинка складывалась донельзя плотно, объясняла все, включая изменившееся отношение Виктора Ивановича к зятю.

— Там твой отец, — закончил Андрей. — Я постараюсь его тоже вывезти за границу.

— А ты мой муж! И у тебя двое детей, которые тебя, между прочим почти не видели. И детям куда нужнее отец, нежели дед! Ты что, решил Фрола и Таюту сиротами сделать?..

— Но Виктор…

— А Виктор Иванович уже взрослый мужчина! И сам о себе может подумать.

— Мне надо ехать на Каспий…

— В таком случае — я еду с тобой.

— Дети… — напомнил Андрей.

Алена задумалась и кивнула: да, дети… Мать не бросит детей. Не рискнет их жизнями.

Если она, конечно, настоящая мать.

— Значит ты сбежишь… Как многоженец… А я-то всегда полагала, что ты честный человек… Думала я, что ты порядочный человек, а оказывается, вы, Андрей Михайлович — порядочный негодяй!

— Я и есть честный и порядочный. И тебя люблю больше жизни. Только послушай… Там, на берегу Каспийского моря может быть имеется то, что не просто Фролу и Таюте сможет угрожать, а все человечество сметет с лица земли… Я не шучу. Уж лучше городу сгинуть, чем попасть в дурные руки.

Алена вдруг сдалась: слишком много невероятного она слышала за день.

Махнула рукой: делай, что знаешь.

Расставания

«Верно, в каждом английском джентльмене живет дух его прапрадедов: флибустьеров и торгашей», — думал Андрей, глядя на старания Астлея.

Тот, в самом деле, развернулся не на шутку: дом Андрея в Петрограде был арендован для нужд британского посольства. Над парадным подъездом был поднят Union Jack, в парадном же на дежурство заступил караул морской пехоты.

Уловка была не абы какой, но если беспорядки не затянутся, дом можно было бы и сохранить.

Арендная плата была внесена вперед за год, половину Андрей оставил себе. Впрочем, и Алена тоже не осталась без финансов: она получила все семейные накопления.

По совету Джерри Андрей получил плату в фунтах стерлингов:

— Валюта страны, которая ведет войну — обесценивается, — пояснил Астлей. — Если эта война гражданская — обесценивается бесконечно. Может, к моменту прибытия в пункт назначения ваши рубли не будут стоить той бумаги, на которой они напечатаны.

Удивительно, но этот молодой человек, которого Андрей всегда считал натурой романтичной и оторванной от реальной жизни, будто глядел воду.

К прочему от себя англичанин выдал Андрею два «браунинга», триста патронов к ним и четыре гранаты надежной и хорошо знакомой системы Миллса.

Взамен Андрей сдал свой «парабеллум».

— Оружие в пути лишним не будет, — посетовал Джерри.

— Непрактичен в дороге. Чувствителен к грязи. К тому же… Я хотел бы…

— Да говорите уже…

— Подарите его Фролу, если я со мной что-то случится. На его совершеннолетие.

— Сами и подарите. Я его беру на хранение. Желаете также сдать мне свои ордена?.. Я выпишу расписку.

— Нет. Ордена беру с собой.

— Это может быть опасным.