Литература с Дмитрием Быковым

Когда Алиса велика, она, рыдая, умудряется наплакать целое море слез. Почему, кстати, она плачет? Она вспомнила свою любимую кошку Дину и думает: «Ох, я, наверное, никогда не увижу свою Дину! А не забыли ли налить ей молока?» Она начинает рыдать, потом, уменьшившись, она начинает плавать по морю собственных слез. Причем рядом с нею плавает мышь.

Мышь, промокшая, как мышь. И это одна из типичных кэрролловских шуток.

Попытки заговорить с Мышью приводят к тому, что она постоянно обижается. Дальше рядом с Мышью начинают плавать невесть откуда взявшиеся очень грязные птицы и звери.

Вот здесь автор и, собственно, читатель утрачивают всякую нить происходящего и не понимают, что будет дальше. Дальше им как-то удается выплыть на берег и начать сохнуть. И Мышь говорит: «Я знаю одну осушающую процедуру». И для того, чтобы они начали сохнуть, вероятно со скуки, она начинает им, как бы по книжке, рассказывать историю Вильгельма Завоевателя. Она цитирует учебник, причем цитирует его очень глупо, не понимая смысла. Она говорит: «Вильгельм Завоеватель нашел это разумным». – «Что он нашел?» – спрашивают ее. «Нашел это», – отвечает мышь. То есть здесь перед нами обнаруживается тотальная бессмыслица взрослого мира, школы, учебника, завоеваний и так далее.

Естественно, никто от этого не сохнет, и они выбирают другой способ – начинают бегать по кругу, но в этом беге не может быть победителя, поэтому Алиса награждает всех, а ей вручают наперсток.

Дальше идет несколько совершенно безумных диалогов, и через некоторое время Алиса видит дом Герцогини, около которого стоят два лакея. Один похож на рыбу, второй похож на жабу, оба кудрявые и когда их кудри смешиваются в поклоне, то их различить невозможно.

Она видит передачу приглашения на крокет, и все собираются к Герцогине на крокет, но что это будет за крокет, никто пока еще не знает.

Потом она попадает в кухню…

Вот мне никогда не казалась эта сцена смешной, честно говоря, я не понимаю ребенка, которому она мообычно смешно отклонение от нормыгла бы показаться смешной. Потому что ведь. А здесь норма исчезает очень быстро. Здесь, в этом мире, может произойти все что угодно. И главное, что в этом мире не может произойти ничего хорошего. Потому что здесь не может быть ни одного осмысленного движения, действия.

Во-первых, кухня страшно пахнет перцем, потому что кухарка варит суп, и большая часть этого перца попадает не в суп, а в воздух. И все чихают. При этом Герцогиня сидит около плиты и качает ребенка. Но ребенок очень странно себя ведет. Он тоже постоянно чихает, «он мог бы перец обожать, но только не желает». Ребенка постоянно подбрасывают в воздух, причем он хрюкает.

А вот дальше происходит то, что большинству родителей уже очень приятно, но они в этом никогда не признаются, конечно: Алисе достается ребенок, она идет его укачивать и обнаруживает, что это не ребенок, а поросенок.

Большинству родителей это нравится потому, что всякий ребенок периодически ведет себя по-свински, но признаться в этом считается неприличным. И мы все говорим, что наши дети прекрасны, послушны, умны, доброжелательны, но на самом деле это маленькие поросята, которые очень любят делать нам разнообразные гадости.

И когда Алиса обнаруживает, что в руках у нее свин, похожий еще, если вы помните, на морскую звезду, то есть весь враскорячку (тут родительские сердца ликуют), то вышвыривает дитя, но… в кухне находится еще один важный персонаж – Чеширский Кот. Отличительная особенность этого кота в том, что он улыбается.

Опять-таки несколько поколений исследователей пытаются понять, почему улыбается Чеширский Кот. Одна версия, что в графстве Чешир над многими домами традиционно изображали улыбающихся львов. Другая версия, что в Чешире делали сыры в виде кошачьих голов. Третье объяснение, что никакой логики здесь нет, ну просто это обычный кот из графства Чешир, которого придумал Льюис Кэрролл.

Еще одна отличительная черта этого кота – то, что его никогда не видно целиком. Ему, помните, предлагают отрубить голову в одном эпизоде, но отрубить голову ему нельзя, потому что у него нет ничего, кроме головы. Он улыбается, и что самое удивительное, иногда весь кот исчезает, а улыбка остается висеть в воздухе.

И тут Алиса произносит типично кэрролловскую сентенцию, потому что Кэрролл замечательно имитирует язык сна, язык абсурда.

И это то, что она увидела после свидания с Чеширским чудовищем, назовем его так.