Литература как жизнь. Том I

… [У] мертвых, безгласных
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она – спасена.

Полагать, будто история вынесет Сталину тот же приговор, что выносят жертвы сталинизма и разоблачители культа личности, означает, мне кажется, недальновидное представление о том, как судит история. Жалобы жертв сталинизма оправданы, претензии разоблачителей понятны, но в истории состоится суд по другим измерениям. Ещё Вольтер и Дефо в своих сочинениях о Петре уже отдавали предпочтение его величию. Деяния Сталина – обычная в истории практика (словами Романа), аналогичная действиям радикальных реформаторов, осуществлявших пятилетний план, называемый огораживаниями, секуляризацией монастырских имуществ, заселением незанятых земель. Сталинский террор, чтобы решить неразрешимую задачу – строить социализм в отдельно взятой стране, был направлен против не оправдавших себя сил мировой революции: стадиально-закономерное перерождение революционной идеи народовластия, неразвязываемый узел советской истории. Нос вытащил, хвост увяз, как в сказке.

Такие органические узлы неизбежны в истории всякой страны. Об Америке такую книгу написал норвежец Мирдал под названием «Американская дилемма» – расизм. «Стоило ли сталинскими методами создавать великую державу, которая в итоге развалилась?» – донимает нас с женой начитанный американец, а сам, подобно Марку Твену, не знает определенного ответа на вопрос, стоило ли открывать Америку.

Осенью 1991 г. ходил я мимо вашингтонского Исторического Музея, ходил целый семестр, пока преподавал в Американском Университете на другом конце американской столицы. После занятий одну ночь ночевал в благотворительном приюте, а с утра минут сорок шагал по Пенсильванской Авеню в Библиотеку Конгресса. Приближался полтысячный юбилейный год трансатлантического плавания Колумба. Проходя мимо музея, я видел плакаты и щиты с анонсами о грядущем праздновании ОТКРЫТИЯ АМЕРИКИ. И вдруг открытие исчезло! Американцы отменили общенациональное празднование и в дальнейшем перестали пользоваться без оговорок понятием открытие, будто и не было открытия. А оно было! Но какое? Пользуясь старым названием, взять бы и учредить праздник понимания, чем на самом деле было Открытие. Оно ведь было, как была подвигом Великая Отечественная война советского народа, которую тоже, с пылу-жару гласности, старались переоценить до полной дегероизации, а уж Великую Октябрьскую революцию, без оговорок, называют несчастием и преступлением. Если так судить, то придется вычеркнуть из истории едва ли не каждое великое событие, ибо у каждого празднуемого события есть цена, о которой предпочитают не вспоминать, либо цену помнят и оплакивают, забывая праздновать. Темные века – темные, они же время формирования европейской цивилизации Нового времени. «История – дурной сон, от которого я хотел бы очнуться», – признание персонажа в «Улиссе». Синхронность событий несовместимых и связанных причинно-следственно – проблема, и ни Джойс, ни Пруст её повествовательно не освоили, а что написали, то неудобочитаемо.