Лисы графства Рэндалл

Как и всегда после, Мирилл казалось, что уж теперь-то она точно не заснёт; но через час-другой сон приходил – под шелест воды по стеклу, кошачье утробное урчание, запах стиранного белья, басовитые напевы Бриджит и ток крови в висках.

Только снились ей воспоминания.

* * *

В детстве Мирилл необычайно везло.

Проявлялось это чаще в мелочах. Если она запаздывала, то и трамвай подъезжал к остановке позже, в карманах всегда водилась мелочь, а дождь никогда не начинался, если у неё не было под рукой зонтика или на крайний случай места поблизости, где можно укрыться. Между страниц «Большой иллюстрированной энциклопедии вымышленных существ» каждое утро обнаруживалась парочка новеньких хрустящих купюр – так, чтобы хватило на лапшу на вынос в китайской забегаловке и ровно одно пирожное из пекарни Ханга. Больше, как правило, Мирилл и не требовалось.

Правда, однажды она очень захотела то, на что даже нескольких купюр из «Энциклопедии» никак не хватало – велосипед. Мысли о недоступной мечте преследовали её несколько дней, а потом как-то раз, уже к вечеру, собирая на взгорке сладкую ежевику в подол, Мирилл вдруг заметила на топком болотистом берегу внизу что-то розовое. Это оказалось сиденье – кожаное, новенькое, хоть и совсем грязное. Остальной велосипед обнаружился увязнувшим в иле, на мелководье. Мирилл до темноты упорно откапывала находку, голодная, по уши измазанная. Управилась уже ближе к ночи и, довольная, отволокла находку домой, чтобы потом целое воскресенье отмывать, смазывать механизм, подкачивать шины одолженным у соседа насосом. Газет в то время она ещё не читала, как и любой нормальный двенадцатилетний ребенок. А если бы и читала, то всё равно вряд ли бы обратила внимание на маленькое объявление в траурной рамке на последней странице – обычных девочек не интересуют некрологи, даже посвященные другим девочкам.

Например, утонувшим в реке.

Само собой разумеется, что Мирилл считала свой образ жизни абсолютно нормальным. Она вообще привыкла думать о себе как о незаметной, скучной, одной-из-многих – с полагающимся количеством подружек и врагинь в школе, любимым кружком по вышиванию крестиком, выступлениями во втором ряду хора, а позже и с грошовой подработкой по выходным: развозить утренние газеты по городу на новоприобретенном велосипеде оказалось неожиданно удобно.

На тринадцатом году жизни Мирилл настигла Первая Любовь – старшеклассник, переехавший в Город из Кастла. Глядя на высокого, рыжего мальчишку, у которого в карманах постоянно болтались леденцы или жвачка, Мирилл скоро поняла, что хочет его к себе домой – как тот розовый велосипед.

И точка.

Сперва всё складывалось отлично. Та самая неотразимая улыбка, превращавшая невзрачного воробышка в милую соседскую девчонку, покорила и рыжего. Через несколько недель он позвал Мирилл в гости, поиграть в приставку. Тут то и начались проблемы, потому что на взрослых улыбка почему-то не действовала. Отец мальчишки, такой же рыжий и долговязый, но уже начинающий лысеть, задавал неудобные вопросы: где работает твоя мама? А папа? А с кем ты живешь? У тебя есть домашние животные? Нет, ты не подумай плохого, Милли, я ведь буду преподавать твоему классу математику с нового семестра, вот и интересуюсь, как дела у будущей ученицы, кхе-хе…

Мирилл краснела и тянула с ответами.

Вообще-то все в городе откуда-то знали, что отец у неё умер, а мама работает адвокатом и постоянно ездит по командировкам в другое графство. А за девочкой в это время присматривают знакомые. Но рыжий мистер… мистер… имя его всё время вылетало у неё из головы, и это лишь добавляло неловкости… Словом, он не знал.

«Ему забыли рассказать?» – думала она.

И:

«Что я должна делать?»

Врать тогда ещё получалось не очень хорошо – сноровки не было. Поэтому Мирилл честно ответила, что за ней присматривают кошки в количестве восьми штук. Про энциклопедию с деньгами она умолчала, но даже сказанного оказалось достаточно, чтобы математик забеспокоился.

В ту ночь ей впервые приснился он.

– Неправильно ответила, – заявил нагло. И, конечно, рассказал, в чём была ошибка. Мирилл старательно заучила советы и в следующий раз уже не прокололась – отбарабанила зазубренное, как на экзамене.

Но математика это не успокоило. Он продолжал расспрашивать её о маминой работе, о кошках и родственниках, пытаясь подловить на расхождении, на несуразицах, и набивался в гости – естественно, в присутствии старших. А как-то раз обмолвился:

– Надо бы написать в ювенальный комитет, по-хорошему…

И тогда Мирилл стало страшно.