Лисий план

– Просто мы понимаем, что бывают вещи важнее жизни одного-единственного анимокса, – легко сказал он. – Думаю, вы со мной согласитесь.

– Отпусти её, – рявкнул Саймон, готовясь обратиться. – А не то мы…

– Что вы сделаете? – спросил Цян. – Нападёте? Вы уверены, что готовы пожертвовать жизнью своей подруги? Потому что, уверяю, во что бы вы ни превратились, я буду быстрее.

– А потом всё равно умрёшь, – прорычал Нолан, стиснув зубы.

– Без сомнения, – согласился Цян. – Но я бы предпочёл, чтобы все остались живы. Я готов заключить с тобой сделку, Нолан Торн.

– Сделку? – повторил Саймон, бросив взгляд на брата. – Сделка отменяется. Шарлотта у нас, а если не отпустишь Уинтер…

– Чего конкретно ты хочешь? – неожиданно перебил Нолан, и Саймон поражённо уставился на него.

– Как ты и предлагал, – сказал Цян. – Помоги нам найти Наследников, а я отпущу вашу подружку, и никто вас больше не тронет – если, конечно, твой брат оставит нас в покое.

– Нет, не… не надо, – взмолился Саймон, запинаясь. – Нолан…

– Не слушай его, – яростно сказала Уинтер, сжимая опущенные руки в кулаки. – Он тебя обманывает.

Нолан пропустил их слова мимо ушей.

– А если я откажусь? – спросил он Цяна.

– Тогда мне придётся убить вашу подругу, а вам придётся убить меня, – ответил тот всё так же спокойно. – Только предупреждаю: убийство Хранителя – самое страшное преступление в мире анимоксов, так что вас выследят и загонят, как зверей. Ваши дома обыщут, ваших родных схватят и будут пытать. Вы подвергнете опасности всех, кого знаете, и вас-то только двое, а вот силы Верховного Совета безграничны. Они не остановятся, пока не убьют вас.

На складе воцарилась звенящая тишина.

– Нолан… – начал Саймон, его сердце выделывало кульбиты.

– Мы с ним справимся, – сказала Уинтер. В её глазах мерцали отблески пламени. – Нас трое, а он один.

Саймон видел, как она едва заметно напряглась, словно хотела превратиться, – но змею он так и не увидел.

Непонимающе нахмурившись, Уинтер попыталась ещё раз – а потом ещё и ещё. Но ничего не происходило, и с бессильным ужасом Саймон осознал, что у неё не получилось превратиться.

– Ну так что? – поинтересовался Цян, не сводя взгляда с Нолана. – Что ты выберешь: жизнь незнакомых тебе людей или жизнь близких?

Тот сглотнул, но не успел ответить, потому что Саймон схватил его за рукав.

– Он врёт, – выпалил он. – Они охотятся на детей, на таких, как мы. И они не просто их похищают. Они их убивают.

– Знаю, – ответил Нолан. Он смотрел исключительно на Цяна, и голос у него дрожал. – Но у меня нет выбора, Саймон. Прости. Иначе они убьют и тебя, и Уинтер, и маму, и дядю Малкольма… и всю нашу семью.

– Мы сбежим, – сказал Саймон в отчаянии. – Они ни за что нас не найдут.

– Даже если у нас получится, Уинтер всё равно умрёт, – ответил Нолан.

Слова брата вмиг остудили весь его пыл, словно ведро ледяной воды. Саймон раскрыл рот, но так ничего и не сказал, а Нолан, судорожно вздохнув, поднял на него взгляд.

– Теперь моя очередь нас защищать, – тихо сказал он. – Не мешай. Прошу тебя.

В горле встал ком, и Саймон опустил голову, не зная, как заставить его одуматься. Он так и не смог подобрать слов – а Нолан отвёл взгляд и шагнул вперёд, к Цяну.

– Отпусти Саймона с Уинтер, и я пойду с тобой, – сказал он. – Обещаю.

Цян пристально посмотрел на него, но потом убрал нож.

– Очень рад, – сказал он, отпустив Уинтер. Та покачнулась, завалилась вперёд, и Саймон едва успел её поймать.

– Идите, – сказал Нолан, не глядя на них. – Выбирайтесь отсюда.

– Но…

– Идите, я сказал.

Саймон, чувствуя себя так, словно из него вынули душу, скрепя сердце обнял Уинтер, и они вместе переступили порог пещерного лабиринта, который вёл на свободу.

– Мне рассказать маме и дяде Малкольму? – дрожащим голосом выдавил он.

– Как хочешь, – холодно сказал Нолан. – Плевать. Просто иди домой и не возвращайся. Ты уже ничего не исправишь, Саймон. Слишком поздно.

И его брат, отвернувшись, закрыл за собой дверь, оставив онемевшего от отчаяния Саймона наедине с Уинтер – и со всепоглощающей тьмой.

24. Опережая стаю

Вечером, когда солнце скрылось за горами, завершая один из самых долгих дней в его жизни, Саймон сидел с друзьями в столовой посреди Диколесья и смотрел на остывающую еду. Вокруг ходили люди, тихо переговариваясь и обрабатывая раны, полученные в битве, но Саймон едва ли замечал их.

Его усталость давно уже перешла в измождение. Руки и ноги отказывались шевелиться, а сердце колотилось, словно после марафона, адреналин до сих пор бежал по венам, не давая передышки. Он честно пытался прислушиваться к друзьям, обсуждающим битву, но в ушах до сих пор звенели крики и лязг оружия, а перед глазами стояло лицо брата, закрывающего дверь склада.

– Он точно что-то задумал, – пробормотал он, бездумно потирая перевязь на руке. – Нолан бы на это не пошёл. Он не станет убивать невинных детей, просто чтобы защитить нас.

– А ты бы на его месте не согласился? – спросила Ариана, тыкая вилкой в фасоль.