Лисий дом

Сегодня хозяйка позволила мне отдохнуть, и я не преминула воспользоваться случаем. Стоило кавалькаде отъехать, как я вышла за ворота и отправилась следом, держась окольных путей. Улочки становились все уже и уже, а людей на них – все больше и больше.

Я предположила, что процессия движется к Восточным воротам. Этим путем обычно отбывали из города благородные особы. Сторона восходящего солнца сулила успех в поездке.

Так и есть!

Издали было слышно, как глашатай разгоняет народ. Значит, я не ошиблась. Пусть они выйдут наружу, а я следом. Мне не терпелось посмотреть на женщину. Взгляну – и сразу станет ясно, горюет ли она об отъезде. Может, я услышу беседу охраны.

«Какое бесстыдство!»

Я попыталась усовестить себя, но была не в силах совладать с любопытством. Нет, я вовсе не злорадствовала. Но история требовала завершения. Если не узнаю, до конца своих дней буду мучиться от неведения.

Не доходя до ворот, я остановилась, скрытая толпой праздных зевак, которые хотя бы издали мечтали посмотреть на женщину самого короля. Стража, для устрашения покрикивая и помахивая хлыстами, ездила вдоль волнующегося людского моря, не давая ему выплеснуться на главную улицу.

Эх! Не судьба…

А, может быть, так? Пусть люди надеются, ну а я пережду бурю в другом месте. Протискиваясь и помогая себе локтями, я с трудом выбралась из гущи прохожих и ввалилась в аптечную лавку. Молодой помощник лавочника поддержал меня.

Все здесь было попроще, чем у господина Спасительного Дождя. Ручаюсь, половина средств являлась шарлатанскими смесями, призванными убедить страждущих в их чудодейственности.

Однако даже если написать на низинном женьшене «горный женьшень», целебная сила растения от этого не возрастет. «Холодное» средство не согреет и навредит нутру, особенно зимой. Или вот еще. На бамбуковом лотке лежали серебристые верхушки чайных листьев. Я тронула их рукой и понюхала пальцы.

Так и есть! Предположение оказалось верным. Доверчивый покупатель счел бы листки белым чаем и переплатил втрое за побеги дикой камелии. Впрочем, вреда не будет, как и особой пользы. Хотя если сравнивать не с чем, даже такое покажется вкусным.

А это что?

– Господин, – обратилась я к аптекарю. – Это соленый древесный плавник?

– Да, девушка, – ответил он, оглаживая куцую седую бородку и поправляя очки. – Он высох на солнце, а не в жаровне. Оттого ветви пахнут морем. Весьма полезно от головной боли и тошноты, кроме той, разумеется, что связана с ожиданием ребенка.

Аптекарь украдкой бросил на меня пытливый взгляд, но ничего не добавил.

Я наклонилась к лотку и принюхалась. Ну да! Дешевые средства нет смысла подделывать. Серебристо-серая рыхлая древесина скрученных веточек, которые долго носило море, чтобы потом выбросить на берег, впитала в себя соль и морской дух. Если раскрошить, смешать с сухой мятой и побрызгать вытяжкой дикой мяты, выйдет чудесная ароматическая подушечка.

Аптекарь быстро отыскал листья и мятную настойку. Упаковав покупки, он проводил меня, как дорогого гостя. Должно быть, из-за суматохи он лишился покупателей и радовался даже такой малости. Правильно говорят: стоит показать дорогу, и она не останется пустой. Примета оказалась верной. Когда я покидала лавку, какая-то дама, очевидно, почувствовав себя дурно в толпе, устремилась в аптеку.

В соседней лавке я приобрела подходящий мешочек. Черный шелк с вышитым ярко-красным пионом выглядел изысканно и достался мне за полцены. Несмотря на красоту отделки, для простой горожанки он был неподходящим и давно скучал на лотке, ожидая покупателя.

Дворцовая процессия миновала городские ворота, и люди утратили интерес к происходящему. Дождавшись, когда разочарованная толпа разбредется, я подошла к выходу из города. Показав свертки и объяснив, куда направляюсь, я без труда выбралась наружу. Никому не интересна служанка с покупками. Только бдительный стражник сделал отметку в списке. Теперь главное – вернуться до заката!

За городом еще лежал снег. На склонах и в низинах он уже подтаял, но на вершинах холмов красовались белые шапки. Дороги размыло ручьями, которые журчали, возвещая своим пением о приближении весны.

Мне стало жалко туфель. Уйти в Тень можно только с теми вещами, которые считаешь своими. Значит, покупки опять придется тащить в зубах. Однако лисице легче отряхнуться, чем мне отстирывать одежду и объяснять хозяйке, где я так сильно испачкалась.

Миг – и моя Лиса вышла из Тени. Другой – и меня не стало. Я наблюдала за миром глазами зверя. Лес был напоен дивными ароматами пробуждающейся природы. Чуткие уши слышали, как пробивается трава, скребутся мыши под землей, поют птицы, гудит ветер и стучат вдалеке копыта. Процессия не ушла далеко.

Зверек схватил сверток в зубы и споро отправился следом.

Придворные дамы были непривычны к долгим путешествиям, и вскоре Лисица нагнала процессию, остановившуюся на привал. Женщины вылезли из паланкина. Они прогуливались, укрытые от солнечных лучей зонтом, который несла верная служанка.