Лисичка и крокодил

Скатившись с нее, Виктор сел на край кровати спиной к ней.

— Нет. Да. Тебе не стоит прыгать в чужие кровати.

— Но ты не чужой.

— Ты знаешь меня только день.

— Сколько дней пройдет, прежде чем ты станешь не чужим?

— Рене. — Он произнес ее мя с раздражением, которое она слишком хорошо знала. Как часто она слышала это во время заключения?

«Что значит, ты не можешь перевоплощаться? Почему это успокоительное не действует на тебя? Сейчас не время играть в игры».

— Что? Я пытаюсь понять, но как, по-твоему, это сработает, если ты не собираешься отвечать?

— Я не тот учитель, который тебе нужен.

— Но я была бы хорошей ученицей.

Почему-то ее слова заставили его застонать.

— Нам нужно идти в офис.

Виктор сменил тему, и это сработало.

— Нам? Ты хочешь сказать, что я тоже пойду?

— Обычно слово «нам» это и означает, — сказал Виктор. Он встал и направился к шкафу, чтобы натянуть рубашку.

Ох. Без нее он действительно выглядел намного лучше.

Она хлопнула в ладоши.

— О да. Мы отправляемся в приключение. Хотя подожди. — Ее приподнятое настроение тут же прошло. — Значит ли это, что нам нужно снова ехать в машине?

— Да.

Вкусный завтрак, еще один горячий душ и миллион вопросов, на которые Виктор ответил односложно — и вот они были на пути в офис FUC.

Как оказалось, храбрость в наблюдении за восходом солнца не распространялась на поездку на открытом воздухе и под настоящим голубым ярким небом. Рене не понравился хаос на улицах, переполненных другими транспортными средствами, сигналящими и сворачивающими, чтобы занять чье-то место. Или это было оправданием, которое она использовала, чтобы прыгнуть к Виктору на колени, крепко обнять его и уткнуться лицом ему в шею.

Какова бы ни была истинная причина, она наслаждалась ощущением его рук и игнорировала ухмылки их водителя. Но улыбнулась про себя, когда мельком увидела, как Виктор показал водителю средний палец.

Как только они подъехали и припарковались в том же переулке, что и накануне, Виктор выскользнул из машины первым, положив руку на приклад пистолета. Он объяснил ей по дороге, что, несмотря на камеры и прочую охрану, необходимо было соблюдать безопасность.

Заявив, что все чисто, Виктор протянул ей руку, и она выскользнула из машины, но ее ноги так и не коснулись земли.

Ноги, одетые в легкие тапочки, купленные накануне, потому что туфли Виктора были слишком большими для нее.

Рене захихикала, когда Виктор подхватил ее на руки и побежал вверх по тем же ступенькам, что и накануне.

Раз, два, три… она считала лестницы. По мере того как число их росло — все выше и выше — ее восхищение его выносливостью тоже росло. Он сильный! И не старый, как утверждал, учитывая, что их водитель, молодой парень, пыхтел и сопел уже на второй лестнице.

Войдя в офис, Рене не произнесла ни слова, так как в очередной раз все вокруг уставились на нее. Только крепче вцепилась в Виктора. Она знала, что пока находится рядом с ним, никто не причинит ей вред.

Симпатичная блондинка за большой тумбочкой подняла голову, наблюдая за их приближением.

— Доброе утро, Виктор, и вы, наша гостья. Джесси ждала вас в техническом отделе. Говорит, у нее есть новости о твоей подруге.

Рене нахмурилась, и Виктор тоже.

— Хлоя тут?

— Пока нет. Навещает жертв. Ее не будет здесь еще несколько часов.

— Передай, что мне нужно поговорить с ней, когда она приедет.

О чем? Рене задумалась, но он тянул ее по ряду коридоров дальше, пока они не вошли в большое пространство, заполненное компьютерами. Только один человек был на месте, и он быстро стучал по клавиатуре, пока по экрану бежали какие-то знаки.

— Я здесь. Что у тебя? — спросил Виктор, когда Джесси не сразу заметила их прибытие.

Повернувшись в кресле, девушка посмотрела на них.

— Вот вы где. Вы поздно. Долгая ночка? — Джесси ухмыльнулась Виктору, и тот прорычал что-то о лебедях, которые могут оказаться в мясном пироге. — Привет, рыжая. Приятно видеть тебя снова.

Улыбаясь, Рене помахала в ответ.

— Мэри сказала, что у тебя есть новости, — заявил Виктор.

— Да. Или нет. Так же известные как хорошая и плохая новость.

Пальцы Рене сжались вокруг пальцев мужчины.

— Какая плохая? — спросил Виктор.

— Я не смогла найти имени.

— У меня есть. Рене. Разве это не прекрасно? Виктор подарил его мне. Имя. И, кстати, я слишком молода для него, чтобы учить меня сексу, — выпалила Рене радостно, хотя и не поняла, почему после ее слов Виктор повернулся к стене и треснулся об нее головой.

Джесси поперхнулась и отвернулась от них, сгорбившись и дрожа.

— С ней все в порядке? — прошептала Рене. В камерах, когда кого-то трясло, это обычно означало, что должно произойти что-то плохое. Или мерзкое. Кого-то могло вырвать или даже хуже.

— Все с ней нормально, но я не могу поручиться за ее самочувствие потом, — прорычал Виктор. — Какие еще плохие новости у тебя есть?

Джесси ответила, чуть задыхаясь:

— Рене определенно двадцать шесть лет, согласно ее медицинской карте, и если ей можно верить, она была в заключении в течение четырнадцати лет.