Лисичка и крокодил

Конечно, его те солдаты не возбуждали, но даже это можно будет использовать как упражнение для достижения контроля. Он только надеялся, что справится.

Отсутствие у рыжей лисички знаний о реальном мире беспокоило, но по-настоящему раздражало Виктора то, что у нее не было настоящего имени. Он не мог выпустить пар, другими словами, убить что-то, чтобы успокоить себя — и заодно обеспечить ужин — так что постарался занять себя чем-то другим, например, придумать имя.

— Я научу тебя драться, если ты выберешь другое имя, — сказал Виктор и тут же отругал себя за то, что слишком мягок.

— Другое имя? А что не так с Проектом?

— Оно унизительно.

— О. Ну, если ты так говоришь. Я возьму другое имя, если ты думаешь, что это так важно. Но какое взять? Как ты выбрал себе имя?

— Я не выбирал. Моя мама решила, а отцу осталось только кивнуть в знак согласия. Она — русская, и у нас дома обычно командует она, — объяснил он. Судя по растерянному выражению лица девушки, это только еще больше запутало ее. Он вздохнул. — Со временем ты поймешь. Что касается имени, так как ты не можешь вспомнить свое настоящее имя, давай придумаем что-нибудь временное, пока Джесси не выяснит, кто ты.

Она закусила губу.

— Например?

— Наверняка ты слышала за все эти годы разные имена. И какие-то даже тебе нравились.

Кивок означал «да», но лисичка не выглядела счастливой и не назвала ни одного из них.

— Что случилось? Нет хороших?

— Просто… — Она замолчала. — Имена, которые я слышала, принадлежали охранникам или врачам, которые заботились обо мне. И брать какое-то из них…

— Это глупая, чертовски глупая идея, — рыкнул Виктор. Ему хотелось дать себе пощечину за глупость. — Забудь, что я это сказал. Знаешь что? Как насчет того, что я назову несколько имен, и ты остановишь меня, когда услышишь то, что тебе понравится?

Лисичка улыбнулась.

Его разум затуманился от раздумий. Что-то красивое, но уникальное. Черт, это было сложнее, чем он думал. Самые очевидные имена уже принадлежали людям, которых он знал. Он сосредоточился на лисичке, на спутанной копне рыжих волос и светлых глазах.

— Энни? — Он тут же покачал головой. Слишком напоминало глупую песенку о радуге из мультика про сиротку, который так любила смотреть его сестра. — Нет, забудь. Тэмми?

Она покачала головой.

— Мелани? Патрисия? Аманда? Кэти? Лиза?

Девушка качала головой, и он пытался вспомнить все новые имена.

Лисичка? Как назвать горячую лисичку?

— Шери? Рене?

Губы ее приоткрылись, глаза просветлели.

— О, Мне нравится последнее. Это кажется знакомым.

— Тогда ты теперь Рене. Хорошо, теперь, когда у нас есть имя, давай завершим путь в твою комнату. Здесь есть даже ванная, так что ты можешь искупаться и смыть с себя запах клетки.

Сама, совсем не прикасаясь к нему — и Виктор уже скучал по ее прикосновениям — Рене пошла вперед и замерла. Он остановился позади, и хотя дверной проем позволил бы ему пройти, предпочел остаться у девушки за спиной. Его руки сами собой легли на ее бедра, гораздо более округлые, чем это казалось под бесформенным платьем.

— Что случилось?

— Она такая большая. И красивая, — прошептала она.

Они забрели куда-то еще? Виктор посмотрел Рене через голову и увидел всю ту же комнату для гостей, которую он украсил, когда его мать и сестра приехали в город и настояли на визите. Декорированная в зеленых и серых тонах, она казалась ему довольно простой, с парой сверкающих кинжалов над кроватью.

— Она твоя, пока не найдешь что-нибудь получше.

Что, учитывая качество предметов в комнате, даже если они простые, может занять некоторое время. Виктор не скупился на украшения. Он часто работал в более чем спартанских условиях и компенсировал это роскошью своего логова.

— Моя? Серьезно?

Она развернулась и улыбнулась ему, ее золотые глаза загорелись, и он даже наклонился вперед, почти чувствуя вкус счастья на ее губах. Но вовремя поймал себя и вместо этого прошел мимо, чтобы открыть дверь.

— А вот и ванная. В шкафу есть мыло и шампунь, свежие полотенца. У меня здесь нет одежды для женщины, но я раздобуду тебе чистую рубашку и брюки, пока кто-нибудь не отвезет тебя за покупками.

Но она, казалось, не обращала внимания на его слова, бродя вокруг, прикасаясь буквально ко всему: к прохладному мрамору туалетного столика, к ручке унитаза, которую она тут же дернула, хихикая, когда вода закружилась в сливе.

— Кричи, если понадоблюсь. — Оставив Рене исследовать ванную и купаться — о нет, он не будет себе этого предоставлять — Виктор перебрался в свою комнату, оставив дверь приоткрытой, чтобы услышать, если она позовет.

Раздевшись, он положил свою грязную одежду в корзину для белья. Его горничные, тоже перевертыши, закрывали глаза на пятна крови или зловоние пороха, исходящее от одежды… еще бы они не молчали, учитывая, сколько он платит.

Голый, он вошел в ванную и открыл холодную воду. Ему нужен был настоящий холод, чтобы ослабить свой неподобающий пыл к Рене, странной девушке, выбравшей его своим защитником.