Лис Улисс и клад саблезубых

Улисс и Берта (а это были, разумеется, они) уселись в предложенные кресла. Надо отметить, что у Жозефины не мелькнуло и тени сомнения, что сыщики – не те, за кого себя выдают. Она до сих пор видела Проспера и его секретаршу только на фотографиях, а эти лисы так похожи друг на друга… Как и все псовые. Нет, ей, разумеется, чужды видовые предрассудки, но все же у кошачьих побольше индивидуальности. Жозефина гордилась тем, что принадлежала к кошачьему роду, причем к лучшим его представителям – рысям. О том, что представители других видов могут считать иначе, она и не задумывалась – ведь была воспитана в правильных кошачьих традициях.

– Итак… – Улисс сделал многозначительную паузу. – У вас что-то случилось.

Жозефина собралась снова восхититься проницательностью сыщика, но тут же вспомнила, что сама же его и пригласила, и вряд ли бы сделала это, если бы ничего не случилось.

– Что же, мы вас слушаем. – Лис закинул одну заднюю лапу на другую и кинул взгляд на помощницу. Та мгновенно вытащила из сумочки блокнот и ручку и приготовилась записывать.

– Понимаете… – неуверенно начала Жозефина. – Дело это семейное, деликатное, касается моей родной сестры.

– Конечно, должен быть очень серьезный повод для приглашения детективов нашего уровня, – важно заметила Берта.

Улисс еле заметно ухмыльнулся.

– Да-да… – согласилась рысь. – Серьезный, очень.

– Если я правильно понимаю, у вас проблемы с сестрой, – сказал Улисс. – Сестра, разумеется, младшая?

– Да. А как вы догадались?

Вместо ответа Улисс лишь снисходительно улыбнулся. Жозефина смущенно продолжила:

– Видите ли, моя сестра, хоть уже довольно взрослая, особа легкомысленная и ветреная. Я, конечно же, ее опекаю… опекала… – Глаза госпожи Витраж увлажнились.

– Ну зачем же сразу предполагать худшее? – утешительно сказал Улисс. – Не нервничайте, ваша сестра обязательно найдется.

Бедная рысь сконфузилась еще сильнее:

– А… откуда вы знаете, что она пропала?

Вместо ответа Улисс лишь сочувственно вздохнул. Причем сочувствие явно относилось не к пропавшей сестре Жозефины Витраж, а к ее мыслительным способностям. Разумеется, он знает! Ведь он же сыщик, слава о наблюдательности и аналитическом мышлении которого опережает его самого!

– Кстати, думаю, не ошибусь, если предположу, что у вашей сестры, госпожа Витраж, есть… – Берта сделала долгую эффектную паузу, – имя!

– Да… – растерялась Жозефина, которая предполагала услышать от сыщицы что-то более существенное. – Ее зовут Анжела.

– Анжела Витраж… – Берта записала имя в блокнот. – Очень хорошо.

– Анжела всегда раньше меня слушалась, – продолжила рассказ Жозефина. – Но с какого-то момента мне стало казаться, что она что-то скрывает. Видите ли… у нас несколько раз были конфликты. Понимаете, сестре казалось, будто я ограничиваю ее свободу тем, что контролирую ее поступки: решаю, с кем ей видеться, а с кем нет, куда ходить можно, а куда нельзя. Она не хотела понимать, что я обязана сделать из нее достойную рысь.

– Молодежь, – понимающе вздохнул Улисс.

– Я сама была такая, – добавила Берта.

– Все мы в молодости делаем глупости, – согласился Улисс.

– Позвольте, позвольте! – возмутилась Жозефина. – Я никогда не делала глупостей!

– Ну, вы же рысь… – с уважением заметил сыщик.

– Вас происхождение обязывает, – пояснила помощница.

– Но не будем отвлекаться, – сказал Улисс. – Итак, вам стало казаться, что Анжела что-то от вас скрывает. Почему вы так решили?

– Она стала мне врать! Говорила, что уроки у репетиторов идут три часа, но на самом деле – только полтора! Я узнала об этом случайно. Так где же она пропадала остальные полтора часа?!

– Или, вернее будет сказать, с кем, – заметил Улисс.

– Да! И это куда тревожнее! Мне она ни за что не согласилась сказать. Кончилось тем, что я запретила ей выходить из дому, а репетиторов приглашала к нам. Анжела поначалу скандалила, объявляла голодовку, угрожала… В общем, вела себя неподобающе для достойной рыси!

– Кошмар, – согласился Улисс.

– Даже не верится, – поддакнула Берта, продолжая что-то черкать в своем блокнотике.

– Такой стыд… – с горечью признала Жозефина. – Надеюсь, это останется между нами?

– Ну разумеется! – Улисс выглядел оскорбленным.

– Вы нам не доверяете? – поразилась Берта и написала в блокноте: «Она нам с Проспером не доверяет».

– Простите, пожалуйста, я не хотела вас обидеть! Но поймите меня правильно, честь семьи…

Взмахнув лапой, Улисс прервал Жозефину:

– Извинения приняты! Продолжайте, прошу вас.

– Так вот, месяц назад Анжела стала вести себя как кроткая овечка. А однажды даже заявила, что я была права, а она ошибалась. И она очень рада, что я настояла на своем.

– У меня уверенность, переходящая в предположение, что госпожа Витраж-младшая была не вполне искренна в своих словах, – сказал Улисс.

Пока Жозефина пыталась мысленно разобраться, что значит «уверенность, переходящая в предположение», Берта добавила:

– На нашем профессиональном языке это называется «усыпить бдительность».

– Хотя некоторые детективы предпочитают говорить «ввести в заблуждение», – уточнил Улисс.

– Но мы выбираем первый вариант, – заметила Берта.