Лис

Воздух пах желтыми облатками тополиных почек. Гуще гудел троллейбус, приветливей сияло небо, а лица прохожих рисовались Тагерту еще более разными, чем обычно. В новом костюме, похожий на жениха, Сергей Генрихович ехал на заседание кафедры, где должны были «рассматривать его вопрос». Доцента смешила эта формулировка: как будто он задавал кафедре вопрос, да такой красивый, что теперь его станут рассматривать. Он знал, что его благодушия хватит для умиротворения всего человечества, включая кафедру иностранных языков и Марфу Александровну, конечно.

Как обычно, преподавательская не вмещала всех преподавателей. Молодые француженки хихикая уселись вдвоем на один стул, а Тагерт и еще один преподаватель-мужчина и вовсе стояли, прислонившись к подоконнику. Чугунные ребра старых батарей, отключенных еще перед майскими праздниками, холодили ноги.

Приметно было, что преподавательницы всех рангов и возрастов рады весне, солнцу и неуклонно приближающимся каникулам. Оживленный щебет всевозможных регистров наполнял преподавательскую до потолка. Последней, в сопровождении своей заместительницы Маховой, грузно опирающейся на палку, вошла и изящно протиснулась к столу воздушная Марфа Александровна. По случаю теплой погоды заведующая оделась в шелковое платье. Шею Марфы Александровны обнимала косынка, а на голове был розовато-сиреневый тюрбан, но не восточный, а венский, напоенный не столько ароматами даже, сколько предчувствием ароматов.

– Товарищи, у нас сегодня на повестке несколько вопросов, – произнесла Антонец тихим оправдывающимся голосом. – Во-первых, итоги семестра, во-вторых, обеспечение учебной литературой, в-третьих, кадровые вопросы.

Тагерт подумал, что Марфа Александровна – неглупая женщина. Чтобы не волновать прежде времени кафедралов, спрятала главный скандал в неприметную коробку словосочетания «кадровые вопросы». Мало ли, какие вопросы бывают. Разумеется, все понимали, чей кадровый вопрос сегодня будет разбираться и что именно этот вопрос – главная причина заседания кафедры. Тем не менее таким же женственно-тихим голосом Антонец неспешно рассуждала об академических задолженностях, о платных студентах, о жалобах методистов, давала слово заведующим секциями, в том числе и Тагерту. Во время короткого выступления латиниста в преподавательской стало совсем тихо. Такой тишины не было, даже когда говорила сама завкафедрой.

Пункт об учебной литературе никого не интересовал: библиотека позаботится. Наконец, деликатно откашлявшись в носовой платок, Марфа Александровна молвила:

– Товарищи. Как вы знаете, с нового года в университете действует новая контрактная система. На сегодняшний день у нас не подписан договор с Сергеем Генриховичем. Университет может заключить контракт на пять лет или на год по рекомендации кафедры. Попрошу коллег высказывать свои мнения.

«Опять умно! – мысленно восхищался Тагерт. – Ни слова о собственном отношении. Что ж, теперь поглядим, чья возьмет».

Сидевшая по правую руку от Антонец Галина Федоровна Махова поднялась, отступила за стул, тяжело опершись на спинку. Заместительница была невысокая, лет пятидесяти дама с короткой прической, с сырым лицом, внимательными серыми глазами (Тагерт вспомнил, что точно такие глаза у дочери Маховой, учившейся у него три года назад; дочь была поздним ребенком). Перед тем как заговорить, Галина Федоровна быстро взглянула на латиниста и больше уж на него не смотрела. Мы все знаем о заслугах Сергея Генриховича, сказала Махова, но сегодня, товарищи, речь о другом. Сергей Генрихович посягнул на авторитет заведующего кафедрой, а значит, и ко всем нам проявил вопиющее неуважение. Решение об изменении учебной программы через голову Марфы Александровны – пощечина всему университету. Мы не можем продолжать сотрудничество с господином Тагертом, иначе нужно забыть обо всех ценностях финансово-юридического вуза: о порядке, дисциплине и взаимном уважении.

Пока Махова ворчливо-монотонно произносила свою речь, Тагерт смотрел на нее с такой благожелательностью, точно каждое слово Галины Федоровны доставляло ему искреннее удовольствие. Изредка он обводил взглядом комнату, на мгновение задерживаясь на своих сторонниках. Встретиться глазами получилось только с Оксаной Урмаевой, да и та не ответила на его улыбку.