Лис

Вася хотел сначала сказать, что ему не до шуток, потом, что он не столб, и, наконец, что ему совершенно непонятно, как город все быстрее – до свиста в ушах – раскручивается каруселью, взлетая вместе с ними в набегающее шумное небо.

Глава 15 Две тысячи четвертый

«Чувство несправедливости – самое сильное. Сильнее боли или любви. Боль проходит, любовь – не знаю, но чувство несправедливости не слабеет, пока не восстанавливается справедливость». Так думал Василий Сольцев, окунаясь в безумие, закипающее на мониторе. «Обиды и раскаяние не уходят никогда. Разве что скрываются на время». Ночь прокралась неслышно, точно кошка. Сольцев лампу не включал, лицо и кисть руки бледно светились то желтоватым, то красноватым огнем.

Почему одни слова, вроде бы сильные, хлесткие, никого не волнуют, а другие, вполне заурядные, вызывают в головах сход лавин?

Тема появилась на форуме два дня назад, а ветки обсуждения растут с каждым часом все пышнее, все причудливее, словно кто поливает их живой водой. И название темы довольно обыденное: «Деканат любит деньги, а не вас». Почему именно здесь началось бурление винегретов? Может, потому что разом и про несправедливость, и про любовь?

Началось с пустяка. Какая-то второкурсница написала, что их методистка нарочно выписывает побольше платных направлений на пересдачу. То есть если коммерческий студент не сдал зачет или экзамен вовремя и не пересдал с первого раза, ему выписывается платное направление. Через кассу, с чеком. И деньги вроде невеликие, но все равно хлопотно и ужасно неприятно. Студентка заподозрила, что деканат вступил в сговор с преподами, чтобы тянуть со студентов лишнюю копеечку, где и когда только можно. Реплика-шпилька, пшик бессильной злобы, не более. Кто знал, что за булавками последуют топоры?

Через пять минут некто Судия написал, что за неотчисление какого-то двоечника-кабардинца замдекана получил ключи от нового «фольксвагена-пассата». Ему возражали, мол, не за кабардинца, а за ингуша, не «пассат», а «гольф», и вообще не ключи от машины, а золотой «ролекс». Тут возмутились представители ингушской общины, и закипел было бой с третьекурсницей-осетинкой, но кто-то написал, что декан Ошеева разъела себе щеки как подушки, потому что для нее все эти ключики-часики так, семечки.

Одни ябедничали на методисток, другие бросались на их защиту. Смеялись то над париками Инны Платоновны, то над трикотажным облегающим платьем Тамары Аркадьевны. Не было пощады ни золотым зубам, ни снобам, презирающим золотые зубы («У моей мамы, между прочим, тоже во рту золото, но у нее и душа золотая, а не гнилая, как у тебя!»).

Но золото золотом, а за трикотажными подробностями открывалась картина сомнительная и даже плачевная. По всему выходило, что в деканате – как бы сказать правдиво, но без грубости? – в месте славном, светлом и почитаемом, случается… иногда, в виде исключения, не по расписанию, а в результате каких-нибудь сбоев… да, в деканате берут взятки. Почти никогда, но время от времени. Что там парики Инны Платоновны, дай бог ей здоровья!

Некоторые истории казались расплывчивыми выдумками, но другие выдумать было просто невозможно. Например, нельзя было выдумать историю про то, как заместителю декана по учебной работе был на сутки подарен большой дом в пансионате недалеко от Завидово, с охотой и егерями и лебедями, да не теми, что скользят по глади вод, хотя и по глади, вероятно, тоже могут за отдельные деньги. Или рассказ про скидочную карту мехового салона, врученную Карине Атанасовне, которая сразу после сессии сменила драповое пальто на довольно серебристую шиншиллу. Хотя, может, и это выдумка – разве так уж сложно выдумать шиншилл с лебедями?

Ветки форума росли, тяжелели, схлестывались друг с другом и дрожали от сложного гама. Перед тем как выключить компьютер, Василий Сольцев глянул в экран и спросил себя: ну что, ты доволен? Счастлив? И твердо, строго даже произнес вслух: «Да, я счастлив». Странно прозвучали эти слова в темной комнате с задернутыми шторами.

Через два дня, выходя с семинара по уголовному процессу, Сольцев столкнулся в коридоре нос к носу с испуганной методисткой.

– Васюня, зайчик, как хорошо, что застала тебя!

– Здравствуйте, Тамара Аркадьевна, тоже рад вас видеть.

– У тебя же еще одна пара? Пожалуйста, заскочи после в деканат к Ошеевой.

– Зачем?

– Будь умничкой, зайди! Хочешь, я еще раз напомню, с тобой могу сходить?

Сольцев пожал плечами: что ж, надо – значит надо. Ему волноваться не за что: сессия сдана, курсовая у научника, ничего экстраординарного не случилось. Может, концерт хотят организовать? Это можно, конечно, только вряд ли Ошеевой понравится. От такой музыки у них шиньоны посносит.

Все же за время пары Сольцев забыл о странном приглашении, вспомнил, уже шагая к метро. Пришлось возвращаться в университет.

Дверь в приемную декана была закрыта.

– Подожди в коридоре, – небрежно сказала секретарша, – посетитель у нас.

Бесцеремонность девчонки, его ровесницы, которой кажется, будто к ней перешла часть власти начальницы, возмутила Сольцева.