Линия Крови

Те несколько дней, что сходила вода, просыхали дороги, Андрей провел словно во сне. Дни, но не ночи. Каждую ночь к нему приходила Она. Они беседовали, смеялись, вместе любовались луной. Граф любовался своей загадочной гостьей, восхищался ее красотой и страстно, до умопомрачения желал ее. Вожделел и в то же время страшился перейти какой-то незримый, но ясно ощущаемый рубеж. Она помогла ему сама…

Они стояли у распахнутого окна, в полумраке, освещаемые лишь серебряным светом высокой луны. Влада была в белом вечернем платье, оставлявшим открытыми шею, плечи. Волосы цвета воронова крыла были забраны в высокую прическу. За окном дышала сладострастием южная весенняя ночь.

Влада с грустью проговорила:

- Луна убывать.

- Убывает, - машинально поправил Андрей.

У него уже появилась привычка исправлять речь Влады. За неделю девушка сделала в русском языке значительные успехи.

- Луна убывает, - тихо повторил он и повернулся к Владе.

Луна, равно как и неправильное произношение девушки, заботили его в те минуты меньше всего. Близость прекраснейшей из женщин мутила рассудок, кружила голову. Он проглотил вставший вдруг в горле ком и произнес хрипло:

- Влада… милая… прости мои слова, но… Я не могу молчать…

Белоснежная лебединая шея перед глазами манила, графу нестерпимо хотелось прикоснуться к ней губами, осыпать поцелуями. Вместо этого он взял девушку за руку. От него не укрылось, что Влада чуть напряглась. И еще он явственно ощутил холод ее ладони. Не холод – прохладу. Прохладу, от которой все тело пронзил нервный импульс, зажгло грудь. О, как хотелось ему согреть ее прохладную кожу…

- Влада, я вас люблю… - выдохнул он.

Главное слово, вырвавшись, повлекло за собой половодье прочих.

- Я страстно, безумно люблю вас, Влада. Вы лучшая из женщин, с которыми когда-либо я имел честь быть знаком… И я твердо намерен просить у вашего отца вашей руки… Я… я богат, в России у меня поместья, не одно. У отца, помимо прочего, ситценабивная фабрика. Если ты захочешь, я оставлю службу. Я… я могу жить там, где ты пожелаешь, только не говори «нет»…

Произнося эти слова, граф пытался приблизиться к девушке вплотную, но меж ними выросла незримая стена. Даже возникло ощущение, что неведомая сила отталкивает их друг от друга, подобно одноименным полюсам магнита. Нестерпимо жгло грудь.

Трудно сказать, что чувствовала тогда Влада. Чувствовала ли вообще? Несомненно - ДА. Влада была несравнимо выше любого рядового вампира, что руководствуются лишь инстинктами. Выше, утонченнее, развитее. Как многому она его научила… впоследствии. Еще большему он научился сам, после гибели любимой.

Тогда же, далекой весной тысяча восемьсот семьдесят восьмого года, она просто тихо прошелестела:

- Сними крест.

Граф на секунду замер. Чувствуя себя на краю пропасти, взялся двумя руками за шнурок и медленно, с замершим сердцем, шагнул с обрыва.

* * *

Перед рассветом, в миг расставания, Андрей вновь спросил Владу:

- Ты станешь моей женой?

- Ты все еще хочешь?

- Больше жизни.

- Поговорим об этом следующий ночь. Ты меня к себе впустить?

- Конечно!

Давно рассвело. Андрей лежал на кровати и не мог уснуть. Девятый вал восторга от близости со столь желанной и еще более загадочной женщиной схлынул. Обнажились острые, черные скалы сомнений и… страха? Андрей провел ладонью по тому месту, где еще вчера был нательный крест. Грудь была непривычно пуста. Граф пошарил под подушкой, посмотрел на столе, на полу. Креста нигде не было. Он встал, закурил. Подошел к окну. Новый день обещал быть душным, знойным. Пустым.

Возвращаясь к постели, Андрей увидел свой нательный крестик под кроватью. Наклоняться он не стал – ему было уже все равно.

Хозяева в тот день увидели своего гостя лишь к вечеру. Едва посмотрев на него, госпожа Ана и Думитру все поняли. За ужином старый Бранковяну завел разговор о России. Отметил, что вода сошла, дороги просохли. Кони хорошо отдохнули, да как бы не застоялись – не ровен час зажиреют.

Полковник в ответ только задумчиво улыбался. В конце ужина сказал:

- Господин Думитру, позвольте мне остаться в вашем доме еще на одну ночь. Завтра я уеду. Или скажу вам что-то очень важное.

Услышав эти слова, старый Бранковяну потемнел лицом. Долго сидел нахмурившись, молча. Потом положил Андрею на руку широкую ладонь и сказал:

- Послушай, сынок… - Думитру говорил, избегая встретиться с Андреем взглядом. – Послушай, сынок, прими совет старика. Уезжай прямо сейчас, не доводи до беды. Бери солдата своего – он заждался уже – и уходи. Заночуете в селе, а на рассвете уезжайте.

Думитру поднял на Андрея глаза и похлопал его по руке. Граф упрямо мотнул головой.

- Нет.

Думитру тяжело вздохнул. Не говоря больше ничего, поднялся из-за стола и направился к выходу. Походка его была в те минуты походкой глубокого старика.