Линии Леи

— Посмотри сюда! — Аллардайс медленно развернул глаз на 180 градусов, к своим светящимся спиралям. — Видишь эти штуки?

— Ну.

— Как думаешь, что это такое?

— Запас еды на чёрный день?

— Сам ты верблюд, — заявила улитка, и третья нервная полоса окончательно утвердилась на её боку. — Это небольшой реактор, в котором я коплю и перерабатываю силу Леи. Ты не сошёл с ума при встрече со мной, значит в курсе, что это такое.

— Ты питаешься этой силой?

— Да, я живу за счёт неё. Но не только. Я же не зря использую слово «реактор», а не «желудок», например.

Я постарался наспех собрать в голове всё, что мне было известно про реакторы. Физика не мой конёк, в голову лезли не самые весёлые сведения.

— Это как-нибудь связано с оружием? Твои нервные полосы…

— Соображаешь! — глаз улитки повернулся обратно ко мне. — В ваших технологиях это называется «стержнями замедления».

— Когда их станет пять…

— Это будет означать, что мне стало слишком неприятно находиться в твоём обществе. И тогда заряд детонирует. Здесь останется оплавленная дыра, такая, что ползти от одного её края до другого мне надо будет пару недель без перерыва.

— Но ты же погибнешь!

— Ну и что? Я погибну, а моё бессмертие останется. Память миллионов поколений, сохранённая в каждой особи, будет существовать дальше. Взрыв разнесёт споры по линиям, и тысячи улиток, вылупившихся в своё время, тоже будут обладать этой памятью. Они станут, как и прежде, обмениваться новыми знаниями при слиянии с сородичами, братьями и сёстрами, если случайно встретят их. В этом прелесть совершенства: жизнь меня как особи никак не влияет на бессмертие меня как личности.

Пока улитка толкала эту длинную заумную речь, я вновь попытался вынуть одну ногу из-под её брюха. Итогом стало лишь новое наползание склизкой массы. На этот раз я оказался придавлен уже гораздо выше коленей.

Завершив фразу, моллюск немедленно начал слюнявить новый участок добычи. Хотя я и лежал на холодном бетоне, от нервного и физического напряжения вспотел. То ли влага делала мою кожу более чувствительной, то ли щетинки действовали на оголенные участки тела сильнее, чем сквозь одежду, но каждое прикосновение улиточьей плоти ко мне вызвало разряды лёгкой боли. Нечто среднее между прикосновением кубика льда и слабым электрическим разрядом. Внезапно я ощутил, что моллюску это нравится. Насколько омерзительно и неприятно было мне, настолько же сильное удовольствие получал Аллардайс.

— Да прекрати ты! — запаниковал я, чувствуя покалывание щетинок всё ближе к жизненно важным органам. — Не гони коней! Может, мы согласны, чтобы ты нас поработил?

— Врёшь, — констатировал вредный студень и засветил вполнакала четвертую нервную полосу. — Победителю полагаются традиционные дары. Раз ты не приготовил дары, значит, не сдаешься должным образом. Капитуляция не может считаться принятой.

— Да прекрати, это же формальности!

— Не путай формальности с традициями.

— Ну послушай же! Сейчас придут другие люди и принесут тебе эти чёртовы дары. Вот, смотри, я уже написал им сообщение, позвал сюда!

— Действительно? Это разочаровывает. Я должен был догадаться, для чего тебе этот предмет. Насколько я помню ваш вид, другие люди обязательно попытаются помешать мне захватить этот мир. Ты такой вкусный, ммммм… солёненький. Надо поскорее сделать тебя неживым, чтобы не отвлекаться с приходом других.

— Эй, эй! Ты же не серьёзно? Мы только разговорились, можно сказать — почти подружились, и после этого ты хочешь меня убить?

— Ну да, — уверенно подтвердил Аллардайс. — Твои наивные представления о дружбе забавны, в других условиях я бы даже хотел обсудить их. Но ты уже слишком сильно разочаровал меня враньём и глупостью.

Глаз улитки оценил горбы, казавшиеся сейчас неожиданно красивыми в подсветке из четырех ярких лент с каждой стороны.

Брякнул зажатый в ладони коммуникатор. "Я вспомнил про воблу! Уже бегу! Продержись ещё пять минут" — гласила надпись. Кто-то определённо сошёл с ума.

— Да, решение принято, — завял тем временем моллюск. — Сделать неживым самого себя в сложившихся обстоятельствах не рационально. Лучше будет ускорить процесс.

Не вдаваясь в объяснения, какой именно процесс будет ускорен, улитка надвинулась на меня, придавив к полу по самую грудь.

Я бился в панике. Бросил коммуникатор и сделал то единственное, на что пока ещё был способен. Ухватил обеими руками и изо всех сил сдавил глазной стебель.

Он был довольно упругим и сильным, но подался вбок под моим отчаянным напором. Согнулся пополам, глаз упёрся в землю. Вот так, всё просто!

Вибрация не прекратилась. Край тела улитки в прежнем темпе продолжал подбираться к моей груди. Как только я ослабил хватку, стебель вжался в туловище, затем вновь поднялся и повернул глаз к моему лицу.

— Это бессмысленно. Я в любом случае смогу отрастить себе новый, — равнодушно пояснила улитка.

Ах так? А что ты скажешь на такой фокус?