Линейный крейсер «Михаил Фрунзе»

В чреве крейсера на бой тоже смотрят сверху, только не на живое море, как летчики, а на разрисованную штурманами карту. Которую надо постоянно дорисовывать. Здесь нет соленых брызг, нет пенных усов под носами идущих полным ходом кораблей. Да и сами корабли лишь засечки на линиях пройденного пути. При засечках отметки. Здесь открыт огонь. Здесь перешли на полные залпы. Здесь – излом линии: отвернул «Больцано» и крейсера, что держатся ему в кильватер.

На карте видно то, что из кабины самолета разглядеть трудновато. Вот пролив пересекают две черты: сектор обстрела береговой батареи. Итальянцы к нему приближаются – с каждой новой отметкой, с каждым новым сотрясением корпуса.

Дальше в сторону Салоник отмечена зона маневрирования «Фрунзе». Он уже здесь, и не должен отсюда уходить, чтобы противник оставался под огнем с берега. Если враг отойдет дальше – не добьет до советского корабля. Ринется на сближение – попадет в очень неприятную для себя зону: на то расстояние, при котором снаряды «Фрунзе» уже будут пробивать чужую броню насквозь, а итальянские – еще нет.

Правда, здесь расчет – на привычных трусоватых макаронников. А они сегодня что-то хороши. Волей-неволей вспомнишь, как шел на финскую столицу советский Балтийский флот. Сквозь огонь, теряя корабли… Неотвратимо.

– Можно подумать, – сказал Косыгин, – что они берут пример с наших под Хельсинки.

– А кишка у них не тонка? – буркнул один из штурманов.

Ренгартен пожал плечами и хмыкнул. Тут ему под нос записку и сунули. Обычный способ общения – чтобы других специалистов не отвлекать.

– Саламин, – сообщил начсвязи наверх, в рубку, – установили делегатскую связь с Афинами. Противник продолжает бомбардировать город, но вяло. Подводные лодки перезарядили аппараты, готовятся к новой атаке.

Главное: четыре линкора не идут к Салоникам. Или заняты – или уверены, что имеющихся сил достаточно. «Фрунзе» пока эту уверенность не поколебал. В конце концов, даже от англичан итальянцы уходили, только получив попадание. Хотя бы одно.

А голос корректировщика продолжает выдавать курс и скорость врага – и непременное, набившее оскомину, полное ложной надежды:

– Накрытие. Близкое накрытие. Накрытие…

Михаил Косыгин уходит от этих докладов в заботу о мелких повреждениях: где-то лопнул трубопровод, где-то отошли контакты, где-то сорвало с креплений, распахнуло и намертво захлопнуло люк, который, так его и разэдак, и должен быть закрыт – но так, чтобы можно было отдраить.

Вот в очередной раз дернулась зеленая черта на экране радиоуловителя.

– Падение, – голос Веренича.

И, мгновение спустя, голос корректировщика.

– Попадание! Попадание, «Джулио Чезаре», носовая оконечность. Точно по сопатке!

Летчик орет во всю глотку. Чистый восторг. Зато в голосе Лаврова – гордость. Командир доволен, его корабль только что перекрыл рекорд Каннингхэма. Попадание – с добрых двухсот кабельтовых. На четверть дальше, чем сумели англичане при Пунта-Стило. Тогда итальянцы сразу начали отходить. Так что – победа?

Светлеют лица. Вражинам еще полстолько переть под огнем до того, как они смогут ответить – неужели выдержат? Не может такого быть! Сейчас итальянцы переложат рули, повернут в отрытое море. Вот-вот корректировщик доложит, что противник поменял курс.

– Они продолжат, – говорит Ренгартен.

Голос летчика докладывает о противнике: курс прежний, скорость прежняя.

– Хотят еще? – уточняет Косыгин. – Будет им еще.

Ноздри раздуты, глаза сияют – словно сам наводил пушку, как в парусные времена.

– Не будет, – сообщил Ренгартен. – Бруто Бривонези не трус, но и не сорвиголова. Думаю, он не верил, что из наших пушек с такой дистанции можно попасть в корабль… Мы уже воюем. Итальянцы начинают бой сейчас. Хотелось бы знать – с чего?

В угадайку играть нет времени, да и голос алюминиевой птицы выдает ответ:

– Головной линкор отворачивает к весту.

12.25. Небо над заливом Термаикос

Головной линкор на корректировщике определили как «Конте ди Кавур» – по характерной надстройке набалдашником. У его близнеца, «Джулио Чезаре», верхотура малость аккуратнее. Он тоже тяжело катится вбок – только на отступление это похоже все меньше и меньше. Сейчас итальянские линкоры удивительно красивы: все башни развернуты в сторону «Фрунзе», на мачтах вьются пестрые сигналы. Флагман дублирует радио, мателот репетует. Их не портит даже боевая раскраска, ядовитая смесь голубого -под цвет воды и ясного неба, черного – цвета ночи и шторма, и желтого – цвета песка средиземноморских берегов. Хороши – но пилоту нужно крутить головой. Да и следить нужно не только за линкорами и крейсерами. Вот четверка итальянских эсминцев: тип «солдати», какие именно -не разобрать. Прибавили ход, подрастили пенные усы под носами и пенные дорожки за кормой. Идут… Ах, как идут! Столько греческая «Ольга» и во сне не выжмет.