Лин-Ли

И снова резкий поворот. Ее пальцы, запутавшиеся в чужих волосах. Касание лиц — щекой к щеке. Шаг в сторону — и снова приближение, объятия, его ладонь на ее затылке, ее нос, уткнувшийся ему в шею…

Это казалось вечностью. Прекрасной вечностью, миром грез, из которого не хотелось возвращаться в реальность. Но, как это всегда и бывает, суровая действительность не заставила себя долго ждать.

В очередной раз оказавшись лицом к партнеру, Лина подняла взгляд над его плечом и наткнулась на перекошенное от ярости лицо: Ферд стоял в первом ряду с двумя кружками в руках и смотрел на нее так, что, если бы взглядом можно было поджечь, она бы уже полыхала, как то чучело с тыквенной головой.

Должно быть, у нее от лица отхлынула вся кровь, Лина встала как вкопанная, упершись ладонями Линдену в грудь. Вернулась музыка, шум голосов, а фонари ослепили, будто они не горели все это время, а кто-то зажег их внезапно, и их свет больно ударил по глазам.

Айрторн не понял, нахмурился, обернулся. А когда проследил за ее взглядом, то его губы плотно сжались — дошло.

Линетте захотелось провалиться сквозь землю от осознания собственной ошибки. Если бы она, как собиралась, поговорила с Фердом в самом начале вечера, ничего подобного бы не произошло. Лина была бы свободной женщиной, а так выходило, будто она прыгнула в объятия другого, едва тот, с кем она пришла, отошел всего на пару минут.

Чувство вины затопило ее до кончиков пальцев.

— Андер, — бессильно выкрикнула Линетта, наплевав на свидетелей этой некрасивой сцены и не заботясь о том, смотрит ли на них кто-то вообще. Не могли не смотреть — они стояли прямо посреди танцующих пар.

Сыскарь резко развернулся и пошел прочь.

Она рванулась за ним — объяснить. Но Линден перехватил ее и не пустил, удержав за плечи.

— Ты любишь его?

Лина, в этот момент привставшая на цыпочки и вытянувшая шею, чтобы рассмотреть над плечом напарника, в какую сторону свернула коричневая куртка, опешила от вопроса и резко вновь приземлилась на пятки.

— Ч-что? — Ее взгляд метнулся к его лицу. О чем он вообще?

— Ты любишь его? — как назло, музыка стала громче и быстрее, а они так и стояли посередине выделенного для танцев пространства и не двигались. — Если ты его любишь, я прямо сейчас догоню его и разрешу съездить мне по морде. Так любишь?

Непривычно темные глаза, пальцы, почти до боли впивающиеся в ее плечи, а на лице — ни тени улыбки, и взгляд — прожигающий насквозь.

— Не люблю, — сорвалось с ее губ.

Тихо, но Линден услышал. Улыбка вернулась, да такая, будто с его плеч только что свалился очень тяжелый груз.

Он подхватил ее руку и, высоко подняв ту над головой, заставил Лину повернуться к нему спиной, вновь увлекая в танец.

— Тогда расслабься, — прошептал на ухо.

И она… послушалась.

ГЛАВА 20

Дождь хлынул внезапно, когда они были уже в двух шагах от дома.

— Бежим, — крикнул Линден, хватая ее за руку, и они припустили бегом.

Вода лилась с неба сплошным потоком, перекрывала обзор. Плащ и капюшон промокли мгновенно, ледяные струи хлестали по лицу и стекали по спине. До рассвета оставалось еще несколько часов, а фонари вблизи общежития, как это часто бывало, разрядились и не горели, и, если бы не теплая рука, увлекающая ее за собой, Лина наверняка бы споткнулась и искупалась в ближайшей канаве.

Под ногами заскрипели знакомые ступени крыльца. Айрторн рывком распахнул дверь, и они ввалились в показавшийся до ужаса душным коридор.

Лина чувствовала себя мокрой кошкой, Линден хохотал и отфыркивался, как вымокший дворовый пес.

— Ты с ума сошел? — возопила она, силясь протереть руками глаза. — Можно же было поставить щит.

— Зачем? — Ему все еще было смешно. Когда он привалился спиной к стене, борясь с мокрыми завязками своего плаща, его плечи по-прежнему подрагивали. — Так же веселее.

— Обхохочешься, — проворчала Лина. Деревянные от холода пальцы не слушались и отказывались развязывать шнурок и у нее. — Отличная забава — побегать под ледяным дождем.

— Ага, — безмятежно отозвался напарник, наконец бросив свой плащ на вешалку. — Спорим, ты никогда так раньше не делала?

Линетта скорчила ему гримасу. Делала, не делала… Конечно не делала.

Линден смешно изогнул бровь, ожидая ответа, и она не выдержала, рассмеялась.

Все это… весь этот вечер был настолько абсурдным, настолько не вписывающимся в ее обычные устои, что, если пытаться его анализировать, можно сойти с ума. Куда проще — махнуть на все рукой и посмеяться. Кажется, она еще никогда в жизни так долго и много не смеялась. Даже мышцы лица начало сводить. Или это после пробежки под ледяным дождем?

Наконец Лина справилась со своим шнурком, потянулась к крючку, но Айрторн перехватил вещь из ее рук и повесил сам. На полу под его собственным плащом уже образовалась целая лужа.

Кап-кап, кап-кап, лужа все увеличивалась в размерах, особенно, когда два мокрых плаща оказались на соседних крючках, рукав к рукаву.

Кап-кап…